Картинка сменилась, и было лето. Наверное, сорок первого, и Джим прекрасно помнил, что тогда произошло.
Нью-Йорк, центральный парк. Барнс лежал на траве, прислонившись спиной к широкому и мощному стволу векового дуба. Диана сползла вниз, укладывая голову на живот молодого человека. Баки перебирал ее длинные рыжие волосы и вдыхал аромат, исходящий от них — мед и ромашка. Казалось бы, что еще может быть нужно для счастья?! Они долго молчали, а люди вокруг умилялись этой картине. Диана первой нарушила тишину:
— Баки, обещаешь, что мы всегда будем вместе?
— Конечно. Ты же и так это знаешь. Я никогда тебя не оставлю, — Барнс наклонился вперед и оставил легкий поцелуй на лбу девушки, — я люблю тебя.
Девушка тяжело вздохнула и закрыла глаза. Баки видел, как затряслась ее нижняя губа, а по щеке прокатилась слеза.
— Несмотря ни на что?
— Что случилось, Диана?
— Моего отца отправляют в Европу. И он не может не поехать, ты же знаешь.
— Но все будет хорошо, он вернется, обязательно, — Джеймс успокаивающе погладил девушку по волосам и расслабленно откинулся, прислонившись снова к мощному стволу.
— Нам с мамой придется уехать.
— Куда?
— На Запад. В Вайоминг, к тетушке Элоизе. Это только на время, но ты должен пообещать, что дождешься моего возвращения.
— Только если ты будешь каждый день писать мне письма, и никогда не забудешь.
— Обещаю, — Диана слабо улыбнулась и снова тяжело вздохнула, — и ты пообещай, что не найдешь мне замену. И не натворишь глупостей, пока меня не будет рядом.
— Все глупости я оставлю Стиву.
Девушка села на колени рядом с парнем и заглянула в его льдисто-голубые глаза. Она долго всматривалась в его лицо, словно пытаясь запомнить каждую черту — родинки, скулы, ямочку на подбородке, идеально лежащие волосы, улыбку.
Баки вдруг взял тонкую ладонь девушки в руку и обвязал вокруг безымянного пальца травинку, рассмеявшись.
— Когда ты вернешься, оно превратится в настоящее. Я хочу, чтобы ты стала моей женой.
И снова шум на улице. Барнс подорвался на постели и снова откинулся на жесткий матрас, чувствуя, что теперь уснуть будет сложно. Он погрузился в воспоминания о событиях давно минувших лет. О той прошлой жизни, которую пришлось оставить.
Они переписывались с Дианой. Письма приходили почти каждый день. По первости девушка постоянно жаловалась на тетю, говоря о том, что женщина не перестает сватать ей какого-то богатого парня, живущего в соседнем доме. Сальваторе никак не могла привыкнуть к новой обстановке, и даже по прошествии трех месяцев Вайоминг не стал ей домом.
Время шло, и Баки стал ловить себя на мысли, что и сам не прочь уехать, отправиться на Запад, поискать работу там. Но не мог оставить Стива одного. Не тогда, когда умерла его сестра.
А письма стали приходить все реже. Барнс отправлял свои каждый день, в надежде, что Диана скоро отзовется. Но время неумолимо шло, и через год после ее переезда все затихло.
Джеймс даже представить себе боялся, что такое могло случиться. От чего его милая Диана перестала ему писать. Неужели послания терялись и не находили своего адресата? Он не мог позволить себе даже думать о том, что девушка могла его разлюбить или забыть. Это было выше его сил.
Покидав все необходимое в сумку, Бак поплелся на вокзал. А потом в Вайоминг, навстречу неизвестности.
Элоиза Сальваторе, ворчливая женщина пятидесяти лет, даже не впустила Барнса на порог.
— Простите, я хочу увидеть Диану. Она здесь?
— Нет. Она уехала.
— Куда она уехала? Она написала бы мне, если бы собиралась уехать, — Баки нахмурился.
— Жених отвез ее на западное побережье. Они выбирают дом, в котором будут жить после свадьбы. А вы кто?
— Уже неважно, — Барнс закусил нижнюю губу, пытаясь не взвыть прямо там, — прощайте.
Все внутри него горело. Он не мог поверить, что она предала его. Только не Диана. Не его Диана, с которой он хотел провести всю оставшуюся жизнь. Не та, кого он любил всем сердцем.
Если бы он только знал, что все это была ложь, он бы просто так не ушел.
Закрыв двери, Элоиза вернулась в столовую, где ее послушно ждала Диана и старшая Сальваторе.
— Кто приходил, тетушка? — Диана все еще ждала, что Баки вспомнит о ней. Она и представить себе не могла, что за ее спиной тетя крала из почтового ящика письма от Барнса и сжигала в камине. Диана не подозревала, что у Элоизы были на нее свои планы, в которые Баки не входил. Не знала, что деньги интересуют родственницу гораздо больше, чем счастье собственной племянницы. И столько денег Джеймс дать не смог бы.
— Да так, дверью ошиблись. Я объяснила, как пройти по нужному адресу. Давайте продолжим наш обед.
Но и Барнс не знал, что в самом деле никакого жениха не было, и что его маленькая Сальваторе никогда не предала бы его, только не так.
И все же Элоизе удалось добиться своего, и уже через полгода Джеймс прочитал в газете о радостном событии — единственный сын американского дипломата Джозефа Грина женился на племяннице писательницы Элоизы Сальваторе.
Обжегшись один раз, Барнс зарекся, что больше ни одна женщина не сможет дотронуться до его сердца и растоптать его. И снова превратился в того самого Баки, которым был до всей истории с Дианой — ловеласа, романтика, мечту любой девушки.
Джеймс даже не заметил, как уснул. Сон был прерывистый, но очень яркий, и Барнс сразу понял, где оказался.
Их последняя встреча с Дианой. Они стояли на перроне, держа друг друга за руки. Часы показывали 11:07, а значит оставалось каких-то пятнадцать минут то отбытия. Весь багаж был давно в вагоне, и Баки не хотел отпускать девушку. Его сердце словно чувствовало, что это была их последняя встреча, пусть и верить в это не хотелось.
Сальваторе сделала шаг вперед и встала на носочки, накрывая своими губами губы возлюбленного. Барнс углубил поцелуй и обвил талию девушки, прижимая ее к себе так крепко, как только было возможно. Время словно остановилось, и для них двоих не существовало больше никого.
Первый гудок паровоза, объявляли о том, что поезд скоро отправится. Осталось несколько минут.
Баки повернул голову в сторону и посмотрел на часы — 11:19. Пора прощаться. Он перевел взгляд на свою спутницу и замер, забыв как дышать. Перед ним стояла любимая девушка. Вот только золотые волосы сменились на белые аккуратные локоны, а ореховые глаза стали синими, с карим в самом центре.
— … ты должен знать кое-что еще. Я с тобой до конца.
Барнс снова подорвался на кровати. Резко сел и шумно втянул воздух носом, оглядываясь по сторонам. Он запустил пальцы здоровой руки в спутанные волосы и выдохнул — до сознания медленно стало доходить, где он, как и почему.
Часы показывали 5:42, а значит времени до автобуса было еще порядочно. И, приведя себя в порядок, Баки поехал туда, где ждала его причина такого резкого перепада настроения. Вернее, он думал, что она ждала его там.
Бухарест. Румыния.