Баки мчался вверх по лестнице, считая секунды до того момента, как откроет дверь в заветную квартиру. Он даже не собирался заходить в свою, потому что цель была одна — увидеть Дэннил.
Найдя ключ под ковриком, мужчина привычным движением повернул его в замке и вошел в квартиру. Время на изощренные способы проникновения он терять не хотел, стремясь скорее оказаться рядом с ней.
В квартире — тишина. Голые стены, полы, пустые шкафы и толстые слои пыли на столе и книжных полках говорили громче любых слов. Ее не было здесь, и уже довольно давно. И ни намека на то, где искать. Судьба словно издевалась над ним, в очередной раз отвесив оплеуху — нашел того самого, получи нож в спину — ее больше нет.
Горько ухмыльнувшись, Баки пересек комнату в несколько шагов и захлопнул за собой дверь. К горлу подступала тошнота, и он поймал себя на мысли, что со вчерашнего обеда во рту и маковой росинки не было. Джеймс ловко справился с замком в своей квартире и вошел. Все было так, как он помнил. Все лежало там, где он оставил, даже блокнот, в который записывались воспоминания. А на нем два сладких батончика. Да и кому нужен этот его хлам. Забросив рюкзак в тайник под полом, Барнс направился на рынок — ближайшее место к дому.
Он растерянно оглядывался по сторонам в попытке разглядеть в толпе знакомое лицо, но все было тщетно. Потеряв всякую надежду, Баки направился к первой попавшейся палатке, где продавались фрукты. В воздухе витал сладкий аромат спелых яблок, груш и слив. Должно быть, все привезенное откуда-то из теплых стран.
Он поймал себя на мысли, что безмерно захотелось сливового варенья, которым их с Дэннил на радостях угостила Андреа, узнав, что они живут вместе. Ухмыльнувшись своим мыслям, Баки спросил у продавца на чистом румынском:
— Сколько стоит килограмм слив? — продавец назвал цену, — три, пожалуйста. Спасибо.
Оглянувшись вокруг, Барнс заметил, как на него смотрят прохожие. Продавец в киоске подозрительно рассматривал Баки, а потом куда-то рванул со всех ног.
Газета, и на первой полосе горячие новости — террористический акт в Вене с массой пострадавших. Предполагаемый (а предполагаемый ли?) преступник — Джеймс Бьюкенен Барнс, известный миру как Зимний Солдат. Надвинув кепку на глаза, Баки бросился обратно в квартиру, чтобы забрать вещи и снова бежать.
Спиной к двери, копаясь в записях Джеймса, стоял не кто иной, как живой символ Америки — Капитан Стивен Роджерс. Кто-то передал ему сообщение по рации, и он ответил одно сухое «Принято». Барнс молча продолжал стоять, ожидая, пока Капитан Америка повернется.
— Знаешь меня? — спросил, наконец, Роджерс.
— Ты Стив. Я в музее читал про тебя.
Снова сообщение для Роджерса. «Оцепили квартал». Значит спецназ был уже здесь.
— Знаю, ты нервничаешь, — Кэп отложил блокнот Барнса на стол и сделал шаг вперед, — и у тебя есть на то причины. Но зачем врать?
— Меня не было в Вене. Я отошел от дел, — Барнс растерян и даже напуган. И он точно не хочет, чтобы Стив понял, что он все знает и помнит.
«Они входят в здание».
— Однако, за тобой выслали группу захвата. И живой ты им точно не нужен.
— Пулю в лоб, и концов не найти.
«Они на крыше. Меняю позицию».
На лестнице послышались тяжелые шаги. Солдат было много.
— Не все решается кровью, Баки, — Стив отчаянно пытался достучаться до старого друга.
— А она льется и льется.
«Пять секунд».
— Ты мог бросить меня в реке. Зачем спас? — Стив повысил голос.
— Сам не знаю.
«Три секунды».
— Снова врешь.
«Штурм. Штурм. Штурм».
В окно залетела граната, но Роджерс ловко отбил ее щитом, и она разорвалась, отскочив в холодильник. Еще одна упала на пол, и Барнс отшвырнул ее ногой в сторону Стива. Тот накрыл ее щитом, и послышался глухой взрыв.
Начался полноценный штурм комнаты.
Забаррикадировав дверь и разделавшись с бойцами спецназа, Барнс бросился к окну.
— Баки, стоп. Убьешь кого-нибудь.
Джеймс повалил друга на пол и пробил рукой половицу рядом с головой капитана.
— Убивать не стану.
Он выбросил рюкзак из окна и, расправляясь с солдатами, вставшими на его пути, бросился бежать.
Шансов выжить в честном бою у него было слишком мало.