— Полагаю, что неудобно-с. Вызовет толки. Да и за что арестовывать Беклемишева? Его оскорбили… действием, и мы его — на гауптвахту…
— А если посадить Неклюдова? Одного его?
— Полагаю, что не годится. Возмущение общества…
— Гм. Что же нам делать? Вот, господи, на мою голову… — Венцель вздохнул, взял со столика табакерку. — И надо же было уехать его сиятельству!
Зарядив обе ноздри и прочихавшись, Венцель уставился слезящимися глазками на полицмейстера:
— Что же мы порешим, батюшка?
— Пусть стреляются, ваше высокопревосходительство!
— Как же? Они поубивают друг друга. А что скажет граф? Дойдет до Петербурга…
— А мы им подсунем такие пистолеты, Карл Карлыч, что они никак не поубивают друг друга. Что же вы это им подсунете?
— Патроны без пуль. Только и всего! Обе стороны сойдутся, сделают «пиф-паф» и… тут-то появится полиция. Участников дуэли мы на законном основании посадим под арест, и пускай они себе сидят, а вы отпишите графу, как с ними поступить.
Венцель вскинулся в кресле:
— Чудесно придумано! Просто великолепно! Вы маг и волшебник. Но я прошу, батенька, вы уж это дело… эти «пиф-паф»… — военный губернатор захихикал и прослезился, — эти «пиф-паф» возьмите на себя.
Полицмейстер от военного губернатора поехал к гражданскому губернатору.
— Все бы ничего, — сказал гражданский губернатор, выслушав полицмейстера. — Можно бы и так… После мнимой дуэли посадить Беклемишева и Неклюдова на гауптвахту и ждать распоряжений его сиятельства.
— Разве этого недостаточно, ваше превосходительство?
— Думаю, что… Неклюдов и его новый друг ссыльный поселенец Петрашевский добиваются, чтобы в Санкт-Петербурге была назначена следственная комиссия для ревизии управления Восточной Сибири за последние десять лет.
— Вот как!
— И что любопытно: они хотят настаивать, чтобы эта комиссия получила инструкцию для рассмотрения дел… прежде всего… связанных с освоением Амура и его заселением. Они утверждают, что надо взглянуть на казачество не с офицерской точки зрения. Да-с. Уже пущен слух… Что его величеством государем вскоре будет утвержден совсем иной генерал-губернатор. Что ему поручено анархическое состояние администрации привести в порядок. Прирезать широко раскинувшиеся ветви фаворитизма и непотизма.
— Это все проистекает от Петрашевского. Перлюстрация его писем ясно доказывает… он тут со всеми перенюхался. Экий пересмешник! Пересмеет, кого хочешь.
Губернатор задумчиво посмотрел на дверь, как будто за нею кто-то мог подслушивать.
Полицмейстер мялся перед столом губернатора, одергивал китель, приглаживал усы, вздыхал, откашливался.
— Ну, чего еще? — нетерпеливо спросил губернатор.
Полицмейстер склонился к самому уху его превосходительства:
— Перед отъездом своим на Амур граф изволил, принять меня и… ну так… приватно уведомил, что и Петрашевскому, и Неклюдову климат Иркутска вреден.
— А далее?
— А далее — ничего. Его высокопревосходительство спешил.
Губернатор вытер пот со лба:
— Запутал ты меня совсем и сбил с мыслей. Что же? И Петрашевского на дуэль?
— Приказа прямого не было, — отозвался полицмейстер.
Губернатор укоризненно покачал головой:
— Приказа захотел… Ступай, братец, и… исполняй и думай, думай и исполняй.
В пятом часу, когда только что забрезжил рассвет холодного апрельского утра, по пустынным улицам города прогромыхала карета полицмейстера. Полицмейстер заехал в часть. Затем он отправился в Успенскую церковь. Сторож впустил его, отперев дверь. Полицмейстер объяснил ему, что где-то неподалеку должны проехать разыскиваемые полицией маклаки, и он обязан их увидеть с колокольни.
Полицмейстер долго взбирался по крутой и темной лесенке, ругался вполголоса. На колокольне он достал зрительную трубу и навел ее в сторону Какуевской заимки. Прошло сколько-то времени. Со стороны Какуевской заимки прогремел выстрел… Полицмейстер спустился с колокольни. Он поехал к живущему неподалеку околоточному и спросил его, не видел ли тот кого из проезжающих…
Беклемишев и его секунданты тем временем проехали мимо церкви, направляясь к дому Венцеля, чтобы доложить о дуэли и о том, что Неклюдов ранен.
Пока полицейские ездили на заимку за Неклюдовым, прошло около часа. Лекарь уже не понадобился…
Михаил Васильевич Петрашевский получил аудиенцию у генерала Венцеля.