Все молчали. Эти дни ждали, что вот-вот кого-то встретят, готовились ко всему… Ну вот и дождались. Спаси и помилуй, бурхан. Кто там, на мысу, костры палит? Враг или…
— Гольда! Гольда! — уверял проводник. — Наша гольда!
— Откуда тебе известно? — спрашивал у него Очирка.
— А дым! Это наш дым!
На берег уходил один Оро. Ему наказали узнать, что за людишки у костров, и если мирные гольды, то посигналить горящей головней.
Проводник, взмахивая веслом, ходко погнал оморочку по мелководью. Какое-то время он темнел на воде неясным пятном, а у берега пятно слилось с кустами. Всплеснула вода раз-другой, и стихло все.
Черная щетина горного леса, врезываясь зубцами в закрайку опалового неба, была неподвижна и величаво спокойна. На ближний луг опускалась темень, она густела и ширилась, вбирая в себя сонную дремоту окрестностей.
Казаки переговаривались шепотом:
— Не сбежал бы этот…
— Не схочет. Он стар-стар, но его на гол крючок не словишь. Знает, кака приманка…
Всплеснула крупная рыба. Разводья по воде аж до борта докатывались. Со стремнины наплывал на берег туман, пряча и кусты, и луг, и дальние горы.
«Тиу-тиу-тиу!» — прокричала птица нехотя и успокаивающе.
Верхушки кустов и деревьев еще чернели между небом и туманом, но этой черноты оставалось все меньше, а там, где разлился Амур, клубилось молочное облако, и было холодно на душе и зябко.
Блуждающий огонек в тумане казаки увидели враз. Тихо опуская весла в непроглядную воду, поплыли на огонь, то и дело вслушиваясь в ночные звуки.
Оро стоял по колено в воде, засучив порты. Слышались его радостные выкрики:
— Гольда! Наша гольда!
По берегу двинулись тени, приглушенные голоса гудели в тальнике.
— Вот туда… туда, господин пятидесятник, — показал проводник.
За тальником открывался неглубокий заливчик, на берегах его пролизывали темноту ночи языки костров..
Казаки вычалили лодку на берег.
У берестяного балагана их ожидал старшина племени. Это был пожилой гольд в халате из голубого шелка, в носу и ушах его тускло отсвечивали серебряные кольца. Кожа его лба и щек вся в морщинах. На голове грибовидная шапка из соломы. Он поклонился гостям, прижимая к груди костлявые бронзовые кулаки. В маленьких светлых глазах старшины угадывалось любопытство и дружелюбие.
— Лоча! Лоча! — проговорил старшина, широко улыбаясь и разводя руки, приглашая казаков к очагу.
Передай ему, что мы едем с миром, — сказал Ранжуров своему проводнику. — Передай ему, что мы не добываем соболя на его земле. Нам он не нужен.
Оро быстро заговорил, а старшина закивал головой, продолжая улыбаться. Из балагана вышла женщина с деревянной чашей в руках. В чаше — рыбные кушанья. Ранжуров достал из ящика, припасенного еще в Верхнеудинске, два штофа водки. Очирка полой чекменя протер фарфоровые чашечки. Первую чашечку поднесли старшине племени.
Оро сказал, что здесь кочует племя байну, их родовая речка на восток отсюда. Один день пешего хода. Нынче в речке много рыбы, и люди из страны лоча могут вдоволь запастись свежениной. Хватит до конца пути. Старшину зовут Панда. У него две дочери, но нет ни одного сына. Однако же приезду посланцев белого царя он рад даже больше, чем если бы у него родился сын.
Глотнув из чашечки, Панда от умиления закрыл глаза, крякнул и рассмеялся.
— Он считает, что пил генеральский ханьшин, — перевел Оро. — Никогда такой крепкой не пил.
Панда все никак не мог понять, что же ищут на Мангму люди белого царя, если они отказываются от соболя. От соболя еще никто и никогда не отказывался. Это хорошо знал Панда и все его родовичи. Оро сказал ему, что это воины из племени бурят, они служат правителям лоча и плывут… Куда? Он, Оро, ничего не знает.
Панда выслушал, на миг на лбу его разгладились, морщины от удивления, и он что-то приказал женщине, подававшей еду. Та скрылась, а вскоре подошел молодой гольд и протянул старшине маньчжурский фитильный мушкет.
— Вот! — сказал Панда, поднимая мушкет и хмурясь.
— Спроси, откуда у него это ружье? — обратился Ранжуров к проводнику.
— У них живет китаец.
— Как китаец? Откуда он вылупился?
— Это пленный… хороший китаец, — проговорил Оро.
— Хорошая китая, хорошая! — поддержал его Панда.