— Поднимите их, — сказал Хеншоу.
Росс так и сделал, взвесил пару кусков в руке, положил их на стол и взял еще парочку. Очень тяжелые.
— Что это, свинец?
— Олово.
— В каких количествах?
— В хороших. Еще есть тонкая прослойка меди, как видите, и кремний. Это в главном стволе ниже шестидесяти саженей. Настоящий темный гранит.
— Вы спускались?
— Да. Они прошли сквозь гранит, как вы знаете, но вчера не заметили жилу, свернув к восточному ответвлению старой медной выработки, как мы решили. Там на двадцати саженях оказалось олово, но в недостаточном количестве, и меди еще меньше. Да вы и сами знаете, просто кот наплакал. И впервые показались признаки олова.
— Каков размер залежи?
— Судя по весу, руды достаточно. Жила более узкая, но тянется в ширину на шесть футов или больше, а глубины мы пока не знаем.
Росс снова сел и уставился на стол.
— Я как раз закрывал учетные книги шахты. В субботу настанет ее последний день. Нечестивцы с Уил-Радиант почти согласились на мою цену за насос. Я специально заставил их ждать два дня, но завтра пошлю им письмо с согласием.
— А это?
Росс поддел ногой кусок породы.
— Поскольку мы потратили полтора года и все деньги на поиски меди, вряд ли стоит ожидать, что меня порадует находка небольшого количества олова.
— Судя по тому, как это выглядит внизу, я бы сказал, что стоит подумать еще раз.
— Хотите, чтобы я спустился?
— Да. Мне бы хотелось.
— Кто нашел олово?
— Эллери и Грин.
— И решили, что обнаружили Эльдорадо?
— Они взбудоражены, как вы можете себе представить. После стольких тщетных усилий...
— В их глазах жила выглядит гораздо больше, чем на самом деле, да?
— Мне бы хотелось, чтобы вы сами увидели, прежде чем мы продолжим разговор, — осторожно предложил Хеншоу.
Росс встал и захлопнул учетную книгу. Они вышли и направились в долину. На солнце набежали низкие серые тучи, тонкий дымок от трубы на шахте смешивался с ними. Чуть дальше на запад прорехи в перемещающейся завесе приоткрыли небо, синее с оттенком бледно-зеленого. Стоял тихий день, но северный холодный ветер портил безмятежность. Деревья в долине были еще черны, как в разгар зимы.
Всю дорогу они молчали. Поравнявшись с шахтой, Росс поднял взгляд на медленно раскачивающийся рычаг с противовесом. Тревисик сказал, что механизм прослужит пятьдесят лет, и наверняка не обманывал, представилась бы только возможность. Росс видел, что Хеншоу явно заинтересовался находкой, но сам он испытал уже столько горьких разочарований, и потому не позволял себе надеяться, что сейчас будет по-другому. Разве что они и впрямь наткнулись на оловянную залежь, не требующую дальнейших вложений и с перспективой быстрой окупаемости уже сделанных, нет никакого смысла оставлять шахту открытой.
В любом случае, олово обычно приносит меньше прибыли, чем медь, руду дороже обрабатывать на поверхности. До того как в семнадцатом столетии заработал Грамблер, в округе были и другие оловянные шахты. И до сих пор некоторые, выходящие на поверхность, работали, несколько человек с трудом добывали себе на пропитание, но Росс никогда всерьез не рассматривал возможность добывать олово в значительных количествах. Оловянная промышленность по-прежнему пребывала в плохом состоянии. Никто не стал бы вкладывать деньги в истощенную медную шахту на основании нескольких образцов породы.
Они спустились, и Росс осмотрел находку. В других частях шахты работы остановили, лишь большой насос терпеливо откачивал воду, а шахтеры, более или менее соблюдая очередность, брали куски породы, взвешивали их в натруженных руках, склонялись над ними, кивали, шептались и сравнивали с теми, что видели в прошлом. Большинство были по пояс обнажены, потому что на последних двадцати саженях становилось жарко. Росс взял кирку и работал в сторонке несколько минут, Эллери стоял рядом и указывал, куда идет жила.
Росс мало разговаривал, все рабочие знали о состоянии дел на шахте, но все, без сомнения, надеялись, что теперь всё изменится. Он не стал внушать им иллюзии, для этого еще слишком рано.
По дороге наверх он сказал Хеншоу:
— Согласен. Производит впечатление.
— Вы все время повторяли, будто чуете, что нужно еще углубиться.
— Да, но ведь не ради олова, не ради олова. Но это хоть что-то.
Когда они выбрались наверх и их поприветствовал теперь уже яркий день, Росс добавил: