— Она чрезвычайно решительна и притом никогда не заботится о том, как воспринимаются ее слова.
— А Маргарет? Надеюсь, она более деликатна?
— О да, много деликатнее — в обществе. При чужих она просто воплощение чуткости и деликатности; но в семейном кругу порой делается раздражительна и капризна. Бедняжка! Ей все мнится, что Том Мазгрейв питает к ней глубочайшее чувство, какого не внушала ему до сих пор ни одна из его пассий, — и она ждет, что он вот-вот объяснится. В этом году она уже второй раз отбыла на месяц к Роберту и Джейн, надеясь тем подвигнуть Тома на решительный шаг. Только сдается мне, что надежды ее напрасны. Он и не думает мчаться за нею в Кройдон, как не думал в прошлый, мартовский ее отъезд. Если он когда и женится, то уж это будет совершенно блестящая партия: мисс Осборн, не менее.
— Признаюсь, Элизабет, все сказанное тобой об этом господине внушает мне мало желания его узнать.
— Вполне тебя понимаю: ты заранее его боишься.
— Отнюдь нет! Скорее заранее презираю.
— Презирать Тома Мазгрейва? Вот уж это тебе ни за что не удастся. Стоит ему взглянуть на тебя благосклонно, ты тотчас растаешь! Надеюсь, он пригласит тебя танцевать, даже наверное пригласит; разве что Осборны все- таки прибудут всей компанией — в таком случае он за весь вечер не отойдет от них ни на шаг.
— Да, кажется, этот Том Мазгрейв поистине неотразим, — заметила Эмма. — Что ж, посмотрим, так ли скоро мы с ним очаруем друг друга. Интересно, смогу ли я угадать его, как только войду в залу? Столь незаурядное обаяние должно же как-то отразиться в его чертах.
— Ну, положим, когда ты войдешь в бальную залу, его там еще не будет. Вы приедете рано, чтобы миссис
Эдвардс успела занять местечко у камина, а Том всегда является поздно. Если же приедут Осборны, он будет дожидаться в галерее, чтобы войти с ними вместе. Ах, как бы мне хотелось увидеть тебя на балу собственными глазами! Пожалуй, если у отца будет хороший день, я постараюсь сразу после чая одеться побыстрее, и Джеймс отвезет меня в Доркинг; глядишь, я даже поспею к началу твоего первого танца.
— Как, ты согласишься ехать в коляске, без провожатого — в столь поздний час?
— А что в этом худого? Вот она, твоя изнеженность, я же говорила.
Эмма немного помолчала и наконец произнесла:
— Право, Элизабет, напрасно ты настояла, чтобы в Доркинг сегодня ехала я. Будь ты сейчас на моем месте, ты бы радовалась предстоящему балу гораздо более моего. Я никого здесь не знаю, кроме Эдвардсов; вряд ли вечер среди чужих людей доставит мне удовольствие. Ты — другое дело, ты ведь будешь среди своих знакомых. Еще не поздно все переменить: Эдвардсы легко примут наши извинения, да и тебе они будут рады гораздо больше; я же охотно вернусь к отцу. До дома я доберусь прекрасно — смирной нашей кобылки я и не думаю бояться. А о своем наряде не беспокойся: уж как-нибудь до вечера я сумею переправить его к Эдвардсам.
— Дорогая моя Эмма! — взволнованно воскликнула Элизабет. — По-твоему, я способна так поступить? Да ни за что на свете! И речи быть не может! Но все же я не забуду твоей доброты. Предложение твое говорит о том, что у тебя золотое сердце. Отказаться от бала ради того только, чтобы на него могла поехать сестра? Это неслыханное великодушие! Поверь мне, Эмма, я вовсе не так эгоистична. Ты должна выезжать, должна показываться в свете; и хоть я старше тебя на девять лет, я вовсе не намерена чинить препятствия в устройстве твоей судьбы; и было бы несправедливо лишать тебя — такую красавицу — той же возможности, какая была у нас всех. Нет, Эмма: кто-кто, но ты этой зимой ни в коем случае не должна оставаться дома! Попробовал бы кто не пускать меня на балы в девятнадцать лет — ни за что бы ему этого не простила!
Эмма выразила сестре самую искреннюю признательность, после чего они какое-то время молча тряслись в своем скромном экипаже. Элизабет первая нарушила молчание:
— Завтра ты непременно расскажешь мне, с кем танцевала Мэри Эдвардс.
— Постараюсь, если только смогу запомнить ее кавалеров; я ведь никого из них не знаю.
— Нет нужды запоминать всех. Проследи только, будет ли она танцевать с капитаном Хантером более одного раза. Боюсь, у них уже что-то намечается. Правда, ее родители не очень жалуют офицеров — но что из того, коли она их жалует; все равно у нашего бедного Сэма нет никаких шансов. Я обещала писать ему, с кем она будет танцевать.
— Так Сэм питает нежные чувства к мисс Эдвардс?
— А ты не знала?
— Откуда мне было знать? Из Шропшира ведь не видно, кто к кому неравнодушен в Суррее. А в тех редких письмах, которыми мы обменивались за эти четырнадцать лет, до столь деликатных вопросов дело не доходило.