Игнорировать подобное уже было никак нельзя, а потому Лейси обратилась в полицию, после чего выяснилось, что девушку уже продолжительное время действительно кто-то сталкерит по ночам. Устроив засаду полицейские решили подкараулить неизвестного, но тот начал убегать от людей в погонах, из-за чего в итоге попал под машину и скончался на месте.
Сталкером оказался одноклассник Лейси, что всё время их знакомства казался ей совершенно нормальным парнем, не проявляющим к ней никакого внимания, но реальность оказалась куда более жуткой и жестокой. И даже после смерти преследователя девушка не могла спать спокойно. От всего произошедшего у неё развилась паранойя и бессонница, она не могла находиться в темноте без приступов паники, из-за чего не выключала свет на ночь, а кроме всего прочего постоянно пила успокоительное. Хоть прошло уже несколько месяцев со смерти того ненормального, но страх и паранойя никуда не делись.
И вот очередная ночь при слабом свете ночника. Лейси упорно старалась уснуть и не вспоминать обо всём произошедшем, и кажется уже была готова наконец-то уснуть, как вдруг… тот самый звук, который одним воспоминанием заставлял стынуть кровь в жилах девушки. Медленно и несмело она обернулась в сторону злополучного окна… чтобы увидеть на стекле ту самую надпись, написанную чем-то красным и растекающимся, похожим на кровь.
«Люблю тебя, Лейси»
С немым ужасом смотря на окно девушка услышала скрип двери, которую кто-то тихонько открыл. Было только две проблемы. Первая, дверь была заперта. Вторая, Лейси жила в доме одна.
— Люблю тебя, Лейси.
Не только мир людей медленно подвергался террору Агонии. В пантеонах обстановка тоже была неспокойной. В Аду демонов атаковали появившиеся из неоткуда монстры, жестоко расправляющиеся с любым, кто попадётся им под руку. В Асгарде появилась стая огромных демонических воронов, что стремилась пожрать всех находящихся там. Оставшиеся валькирии и эйнхерии, Боги, в том числе и Локи, всеми силами пытались отбиться от них, но те неминуемо сокращали численность асов и ванов.
И подобное происходило везде. Испытывая боль от шума сила Агонии стремилась уничтожить его источники, сея по мирам всё больше агонии и становясь сильнее, но вместе с тем и усиливая шум вокруг. Это было похоже на замкнутый круг, который для новорождённой концепции могло разорвать лишь одно. Полное уничтожение всех раздражителей.
Так много шума.
Так много криков.
Так много боли.
Где же… Тишина.
— Что здесь… происходит…
Курока и Широне были в шоке от представшего перед ними зрелища. Почувствовав ауру Араты и её источник они с помощью магии попали в Ад, дабы понять что произошло с её обладателем, но увиденное превзошло даже самые смелые мысли некомат. Перед ними было настоящее поле битвы, в сравнении с которым битва на Саммите не шла ни в какое сравнение. Сотни представителей разных пантеонов своими атаками создавали волну взрывов, отголоски которых ощущались за много десятков километров от эпицентра.
— Кого они атакуют? Где Семпай? — со страхом в голосе спросила Широне. Так как некоматы находились в отдалении от поля битвы, появившись у самого края чёрной пустыни под алым небом, они не могли в полной мере разглядеть происходящее, а разнообразие атак и сил в эпицентре лишало их малейшей возможности что-то адекватно рассмотреть в ауре. — Неужели…
— Что вы… здесь делаете?
Услышав голос позади себя некоматы едва рефлекторно не атаковали его источник, но вовремя сдержались. Внезапным гостем позади них оказалась потрепанная на вид Ханакай, из-за чего Курока с Широне были удивлены не меньше самой демоницы.
— Ханакай? Что здесь происходит?! Где Арата?! — сразу же начала допрос Курока.
— Я и сама ничего не понимаю. Помню лишь как кто-то меня похитил и я потеряла сознание, а после очнулась здесь и увидела как с Аратой что-то происходит.
— Что именно?!
— Его…его словно выворачивало наизнанку, а всё тело рвало на части, после чего он сказал мне бежать и перенёс сюда, а потом…
Всем троим девушкам пришлось удерживать равновесие из-за особенно сильной ударной волны из эпицентра боя, после которой в отдалении были слышны приглушенные, но всё же отчетливые крики ужаса.