Из глаз Агонии и той самой тёмной плоти пошли чёрные слезы.
Почему вы боитесь нас? Почему оставили нас? Почему отреклись? Концепции… отколовшиеся частицы… Почему вы бросили нас одних? Когда-то мы были едины… так пусть так будет и впредь. Нашей пустоте и одиночеству… пора закончиться.
— Эт-то… и есть Бездна? — хрипя от боли задал вопрос в никуда Вали. — Арата! Какого хрена?! Как ты вообще мог допустить такое?!
Арата? Кто… это?
— Это ты, болван! Что, уже позабыл об этом?!
Мы — Бездна. Мы — начало. У нас нет иного имени.
— Да что ты?! Стал концепцией и решил уничтожить всё?! И что потом?!
Потом не будет ничего, и будет всё. Будет единство. Будем мы.
— Гребаный эгоист! Ты конечно и раньше им был, но тебе хотя бы было не начхать на других! На их чувства и мнения! А теперь ты решил угробить всех просто из-за своей хотелки, не считаясь с другими?!
Раньше… мы всегда были собой. Всегда были Бездной.
— Нихрена не всегда! Ты — Арата Ишимура!
Мы… не можем им быть.
— Да что ты говоришь?
Голос раздался сверху, где над Агонией навис Шива, к которому мгновенно потянулись отростки из тьмы, полные глаз. Бог Разрушения даже не сопротивлялся, позволив себя схватить, что совершенно не вязалось с его недавним пылом.
Ты… изменился. В тебе больше нет того сопротивления и наслаждения. Эксразрушение.
— Если уж в тебе пробудилась Бездна, то толку сопротивляться. Нет смысла продлевать свою агонию, тем более я никак не смогу ранить тебя сильнее, чем ты сам.
Ранить… себя… не понимаем. Поглотив всё мы станем едиными вновь. Тогда нас больше ничего не ранит.
— Ты ранишь себя тем, что собираешься совершить. Угробив всю жизнь во вселенной, а может и более того, ты навсегда лишишься всего, в том числе и Котёнка.
Ко… тёнка? Котёнок… что… это…
— Уже забыл? Ты же так яростно сражался со мной, лишь бы поскорее найти своего Котёнка, это буквально было твоей целью всю битву, а теперь ты даже не можешь понять о чём вообще речь.
Непонятно почему, но Агония-Бездна словно зависла в один момент. То ли в попытке осознать услышанное, то ли из-за полного хаоса внутри себя, но это создание просто зависло, хотя и продолжало источать угрозу.
Котёнок…
— Что, неужто память начала возвращаться? Тогда ответь мне на один вопрос, Агония. Когда мы впервые встретились, по тебе было видно, что ты хочешь что-то защитить. Что тебе кто-то дорог. Так скажи, тебе ничуть не жаль своих родных, которых ты своими же руками обрекаешь на вечное ничто?
Род… ных… у нас… нет родных…
— Ошибаешься! — вскрикнул Вали. — Или Курока, Широне и другие близкие для тебя теперь ничто?!
Курока… Широне… кто это?
— Широне — тот самый Котёнок, которого ты так хотел вернуть!
Котёнок… Широне… её зовут Широне… Нашего Котёнка…
— А Курока — та самая девушка, за свободу которой ты пошёл на сделку с демоном! А теперь ты хочешь убить её?! Её и своего ребёнка?!
… Ре… бенка…
— Да, она носит под сердцем твоего ребёнка!
Наш ребёнок… но… наши дети… Концепции…
— Смешно это слышать, ведь ты ещё не Бездна, а уже начал пародировать её. — высказался Шива. — Ишимура, я рассказывал тебе о том, как частично из-за меня самого погибла моя семья и тогда же я говорил тебе хранить свою собственную. Но теперь ты сам стремишься к тому, чтобы её уничтожить. Уничтожить своих родителей. Свою возлюбленную. Своё нерождённое Дитя. Я прекрасно знаю боль того, кто лишился жён и детей, но что испытаешь ты, собственноручно стерев их, я даже представлять не хочу.
… но… в Бездне всё едино…
— И тебя устроит такое единство? Твою безумную, эгоистичную, одержимую ими натуру устроит то, что дорогие тебе люди едины с теми, кто тебе безразличен, а то и вовсе противен?
Мы одинаковы в отношении ко всем.
— Лжец. Котёнка ты выделял на фоне всех, жаждя её найти. Да и Концепции для тебя важны. Для Бездны всё действительно равноценно, но не для тебя.
… Это лишь попытки заставить нас остановиться, не более. У вас ничего не выйдет. Вы первые станете частью нас, а после и всё остальное вновь будет с нами.
— З-зачем? — спросил крайне ослабший Хёдо.
Очевидно. Единство. Нынешнее Мироздание разрозненное, противоречивое, полное отдалённости и несовершенства. Нас… это угнетает. Наши части отделились от нас, и из-за этого мы ослабли, исчезли, остались на заслонках бытия, где нет ничего. Это одиночество, ваше желание творить хаос и шум, это разделение. Такого не должно быть.