— И… что меня ждёт?
— Я не знаю. Всё что с тобой произойдёт непосредственно от моей руки, так это уничтожение твоего тела и наложение ограничений на душу, дабы тебе даже в голову не пришло больше приближаться ко мне и моим близким, как и пытаться нам навредить или повлиять на нас, а вот дальше… дальше от меня уже ничего не зависит.
— Подожди, я сейчас всё правильно услышал?! Ты серьёзно позволишь ему снова переродиться?! После всего им совершенного?! Ты там в Бездне что, совсем себя потерял? — Вали от такого поворота событий едва ли не кричал.
— Ну, я странный, чего отрицать очевидное?
— Да для тебя это вообще немыслимо! Ладно бы ты его на вечные муки отправил, так ты его считай просто отпускаешь!
— Хм? С чего это ты взял? — Арата выглядел искренне удивлённым. — Никто ведь не говорил, что на этом всё.
— Ты о чём?
— Помнишь что я сказал? Я не должен решать его судьбу единолично, так что всё правильно.
— И… что это значит? — спросил уже Библейский.
— Ну, как я и сказал, моё отношение к тебе сейчас спорное, поэтому моё наказание тебе будет лёгким, только вот… — Арата вновь улыбнулся холодной полуулыбкой. — Я столь легко обхожусь с тобой сейчас лишь по той причине, что ты так и не лишил меня семьи, хоть в этом и нет твоей заслуги, но это в моем случае. Кое-кому с тобой повезло меньше, и у него ты уже полноценно забрал всю его семью, включая детей. И поверь мне, этот индивид ненавидит тебя куда сильнее меня нынешнего.
— Ты… понятно. — Библейский вновь улыбнулся. — Значит решил уступить право отмщения другому?
— Ну, я и так ему задолжал, так что с моей стороны было бы довольно нечестно лишать его такого права.
— И всё же, почему не отдашь меня ему таким?
— Ха, потому что, хоть я смягчил твою участь, но это не значит, что мне не хочется тебя убить, даже если и не окончательно. К тому же так я смогу точно убедиться в том, что ты не возродишься на выгодных себе условиях. А уж наводку на твоё новое обличие я ему дам, не переживай.
— Ясно. В таком случае, не вижу больше смысла ждать. И всё же… позволь сказать кое-что напоследок.
— Хм?
— Я… мне действительно жаль, что всё произошло именно так. Ты не должен был страдать из-за меня, как и другие. Но… что сделано то сделано, и с этим мне существовать до самого конца. Прошу тебя лишь об одном. Не становись гибелью Мироздания. Защити его, раз я не смог.
— Мне нет нужды уничтожать свой собственный дом, как и позволять сделать это другим. А что до тебя… я не злюсь на тебя, но и прощать не собираюсь. Как ты и сказал, тебе с этим существовать, до самого конца.
Арата подошёл к Библейскому и коснулся его шеи указательным пальцем.
— Прощай, Бог.
Стоило этим словам вылететь изо рта Агонии, как силуэт Библейского покрылся чёрными венами, что полностью окутали его тело, а после начали менять его форму, съеживаясь и уменьшаясь в размере. Так продолжалось до тех пор, пока Арата не смог сжать останки жертвы в своей ладони, а раскрыв её он увидел маленькую чёрную сферу которую мгновенно сдавил и покрошил в пыль, развеяв её по ветру пустого мира.
— Ты… убил его?
— Только тело. Душу я не тронул, если не считать пару закладок на ней, дабы он более никогда не стал нам угрозой.
— И что с ним будет?
— Как и говорил, от меня это больше не зависит. Я лишь могу чувствовать и наблюдать за ним, но не решаю его судьбу. Вероятно уже в ближайшее время он переродится где-то недалеко от этого мира, а после… не буду загадывать наперёд.
— Значит… всё кончено? Эта эпопея подошла к концу?
— Да, наконец-то. — Арата прикрыл глаза. — Всё подошло к концу. Точнее… почти.
Мир
Ад. Дворец Люцифера
— А ты я посмотрю очень смелый, раз говоришь такое. Хотя, легко так делать, когда тебя самого там не было, правда, Ра?
— Ты обвиняешь меня, Один? По твоему я виноват в том, что не был с вами на том поле боя? Тогда позволь тебе кое-что напомнить, мой пантеон не часть вашего союза с Библейскими, а потому у нас не было обязанностей приходить туда с вами, да и к тому же у меня были дела поважнее. На нас самих напали неведомые твари, от которых пришлось отбиваться всеми силами.
— Это можно сказать вообще про все мифологии — сказал Зевс. — Каждый пантеон в той или иной степени пострадал от той аномалии.