хотели помочь другим женщинам не выглядеть полными дурами в том момент, когда
мужчины играют, и совершенно не искренни с нами. Мы беремся за другие дела, чтобы
помочь оплатить счета, но кроме того и прийти на помощь нашим собратьям — девушкам,
это как раз мы предпочитаем больше всего, я имею ввиду, по сравнению с деньгами. Я
напоминаю себе, что это просто работа, а не возможность побороть злость на Энди,
используя кого-то еще. Все, что мне необходимо сделать, фактически смошенничать —
просто пофлиртовать, купить выпивку, затем заставить его поцеловать меня. Сладкий
чизкейк и тут бац такой облом, жена имеет подтверждение, с которым может с радостью в
виде фотографии отправиться к своему адвокату. Я проделывала это сотню раз.
Ох, не смотри на меня так, словно я… шлюха, я не шлюха. Несмотря на то, что моя мама
похоже всякий раз думает об этом, когда я сообщаю ей, что перехожу на другую работу.
Говорят же, что следует поцеловать несколько лягушек, прежде чем встретишь своего
Принца на белом коне. Ну, я готова поцеловать тысячу лягушек, чтобы показать другим
женщинам, что Прекрасный Принц тебя не обмешурит, не обманет при первой же
возможности.
— Ладно, пожелай мне удачи, — говорю я, прежде чем Лорелей поправляет мне волосы, и
я иду прямо диагонально через бар. Как и всегда, Лорелей занимает место за одним из
столиком, находящихся напротив бара, чтобы четко видеть предмет нашей слежки. Мы
делали это столько раз, что уже понимает друг друга без слов и выучили действия друг
друга назубок. Единственное, что мне следует сделать, произнести свое имя и не важно,
что из себя представляет этот парень, его глаза сами собой загораются от узнавания. Я
знаю, что это звучит немного тщеславно, но я клянусь, я не горжусь этим. Правда.
Раньше мне нравился факт, что всякий раз, когда я говорила парню свое имя, его мозг
начинал усиленно работать, вспоминая все мои снимки, которые он видел на обложках
журналов. Это заставляло меня чувствовать себя особенной, желанной и очень красивой.
Теперь же меня это просто раздражает. Хотя бы один раз было бы совсем не плохо, если
бы парень не имел понятия, кто я такая на самом деле, а просто заинтересовался мной
именно той какая я есть. Мне хотелось бы быть с парнем, который не ожидает от меня, что
каждое утро я буду выглядеть, как обложка журнала.
Энди нравилось иметь в руках «сладкую конфетку жену». Он любил брать меня с собой и
показывать окружающим. Поначалу это было мило, потом устарело. Он не испытывал
счастья, чтобы просто посидеть дома в вечер пятницы, просто посмотреть фильм. Он
всегда хотел продемонстрировать меня своим друзьям.
Чертов Энди!
Усаживаясь на барный стул рядом с Мэттом, я сигналю официанту, и он несется ко мне со
всех ног.
— Я хочу мартини с каплей лимона и то, что этот красивый мужчина рядом со мной пьет,
еще одно, — говорю я бармену, подмигивая.
Мэтт поднимает глаза от выпивки и удивленно моргает.
Ух ты, у него на самом деле голубые глаза. Похоже, даже больше синие. И он очень вкусно
пахнет. У него такой одеколон, который заставляет мурашки образовываться на моей коже.
Я почти уверена, что это Барберри. У меня нюх на хороший одеколон.
— Ой, спасибо, но у меня еще есть, — говорит он с милой улыбкой, опустив взгляд на
свой полупустой бокал пива.
Хм, о’кэй. Давай попробуем еще раз.
— Привет, я Пейдж, — говорю я ему ярко улыбаясь, протягивая руку.
— О, привет, Мэтью, — рассеянно отвечает он.
Его теплая рука пожимает мою, он один раз трясет ее, потом убирает и опять возвращается
к своему бокалу.
Хорошо. Переходим к плану Б.
— Я Пейдж МакКарти, кстати, — нежно говорю я ему, четко выговаривая свою фамилию,
потому что в прошлом месяце я была на обложке журнала «Максим». Он сейчас через три
секунды начнет клянчить у меня автограф.
— Ты сказала МакКарти? — спрашивает он, наконец отрываясь от пива и глядя мне в
лицо.
Вот оно, наконец-то…
— Я уверена, что да, красавчик, — говорю я ему, подмигнув.
Господи, меня уже тошнит от этого. Я на самом деле сама по себе гораздо лучше. Мне
похоже стоит поговорить с Кеннеди, чтобы она ставила меня на разные задания. Это
становится все слишком унизительным.
— Моя мама ирландка. Ее девичья фамилия МакКарти.
Я молчу, просто сижу здесь и пялюсь на него с открытым ртом. Он мог и соврать мне,
смошенничать, думая, что слишком хорош в флирте, но что-то мне подсказывает, что он на
само деле понятия не имеет, кто я такая. Мое чутье почему-то не вопит, что он «лживый
мешок дерьма». Очевидно, он не испорчен до такой степени. Женщине не просто так
раскошелиться на пару тысяч, чтобы уличить своего мужа в обмане. У нее есть подозрения
и моя работа состоит в том, чтобы проверить его и убедиться, стоит ли сомневаться в
подлинной нравственности этого парня.
Мэтт сползает с барного стула, бросает двадцатку на поверхность стойки.
— Ну, было приятно познакомиться с тобой, Пейдж МакКарти. Будь осторожна по дороге
домой, это не лучшее место, где можно бродить женщине в одиночку ночью.
И с этими словами Мэтт посылает мне вежливый поклон, разворачивается и уходит из
бара… даже не попытавшись заигрывать со мной или предлагая поехать с ним домой.
Пусть мне будет стыдно, думая, что эта работа предполагает быть «куском сладкого
чизкейка».
Глава 2
— Я подумываю одеть джинсы и симпатичную футболку на ужин с Гриффином сегодня
вечером. Что скажешь?
Я смотрю на Кеннеди, вышагивающую взад-вперед перед моим столом. Кеннеди
собирается на свое первое официальное свидание с Гриффином сегодня вечером. Пока они
вместе работали над делом, связанным с выходом из тюрьмы одного странного типа, в
течение нескольких недель, страсть кипела между ними, и мне кажется, что Гриффин
гениален, на самом деле, потому что смог в конце концов уговорить Кеннеди пойти с ним
на настоящее свидание. Я почти уверена, что эта неделя вызовет повышенное внимание
всей ее семьи, так как эти двое решили быть вместе навеки.
— Нельзя одеваться на свидание с Гриффином, как бродяжка, — качаю я головой, она
закатывает глаза.
— Джинсы и футболки не носят бродяги.
— Кеннеди, комфортная одежда, которая подходит для работы, не должна быть в
приоритете для наряда на вечер. Следует выбирать одежду, чтобы он захотел закончить
свидание, только срывая с тебя одежду.
Кеннеди раздраженно садится за свой рабочий стол и складывает перед собой руки.
— Это глупо. Мы уже прошли эту часть, причем несколько раз. Я не понимаю, почему это
свидание имеет такое большое значение.
— Большое значение, потому что это романтично и мило. Гриффин хочет пообщаться с
тобой и показать тебе, что он с тобой не только ради секса. Одень что-нибудь красное и
покажи свои ноги, — говорю я ей, включая ноутбук.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты не имеешь ввиду платье, — ворчит она.
— Ты как раз наденешь платье. И ты так же оденешь туфли на каблуках. Хватит ныть.
Пока Кеннеди ворчит и стонет по поводу глупых мужчин, и особенно одного, который мог
бы на выпускном балу увидеть ее в платье, если бы не бросил ее тогда, я не рискую в этот
момент попросить ее помочь мне найти более подробную информацию о Мэтте Руссо. У
нее и так достаточно забот сегодня, поэтому я обращаюсь к Google, вбиваю в поисковик
имя Мэтта и ожидаю, пока произойдет загрузка.
— Думаю, что смогу остановиться по пути домой у «Walmart» и найти там красное платье,
о котором ты говоришь, как думаешь? — спрашивает Кеннеди, хватая свои ключи со стола
и поднимаясь.
— Если ты купишь для этого свидания платье в «Walmart» я отрекусь от тебя.