Пенни странно поглядывает на меня, и я не виню ее за это. Я никогда не заботилась о чем-
нибудь в своей карьере. Энди был уверен, что имеются люди, которые все сделают за
меня. Но я уверена, что тот, кто угрожает Энди не захочет ждать, когда они смогут
получить деньги по чеку.
— У меня имеется еще куча предложений для тебя, поэтому ничего не планируй. Я так
рада, что ты вернулась, — говорит мне Пенни.
— Пенни, я не вернулась. Это всего лишь один раз. У меня теперь другая работа.
На самом деле, сколько раз я должна ей объяснять одно и тоже?
— Ох, милая, Бог наградил тебя красивым лицом и не менее потрясающим телом. Давай
перестань обманывать саму себя, что ты сможешь иметь такой же успех в чем-нибудь
другом. Я не хочу, чтобы ты грустила, когда увидишь, что ничего не достигла. Именно это,
ты и должна делать.
Я чувствую знакомую боль отчаяния внизу живота от ее слов. Эта женщина, которая
находилась рядом со мной в течение более чем десяти лет, предполагает, что я хороша
всего лишь только для одного — для съемок. Прежде чем я собираюсь ей ответить, куда
конкретно она может засунуть свое мнение, Мэтт делает шаг вперед.
— Мне кажется, в ваших же интересах прекратить этот разговор и уйти, — говорит Мэтт
Пенни с угрюмым видом.
Пенни смотрит на него в шоке.
— Я просто хочу честно высказать свое мнение.
— Нет, все что вы делаете паскудно. Эта женщина, находящаяся прямо здесь,
удивительная, и она может делать все к чему стремиться ее ум. И человек, который
попробует ее унизить, может получить в лоб, так что вы, возможно, захотите быстро
покинуть помещение.
Я не могу перестать улыбаться, потому что улыбка просто расползается по моему лицу.
Пенни тихо извиняется передо мной и несется прочь, больше не произнеся ни слова.
— Не знаю, то ли чувствовать себя польщенной, то ли пребывать в ужасе, что ты
пригрозил ударить женщину из-за меня.
Мэтт пожимает плечами.
— Я бы никогда не ударил женщину. Но смешно, что она в это поверила. Знаю, ты можешь
сама о себе позаботиться, и, наверное, ты бы намного лучше поговорила с ней, но я не мог
позволить ей так с тобой разговаривать.
И я понимаю, что для меня больше не имеет никакого значения, кроме как увидеть этого
мужчину обнаженным. Здесь.
Схватив Мэтта за руку, я тяну его из студии в коридор.
— Где твой отец?
— Он попросил одну из помощниц помолиться с ним. Когда она заявила, что не верит в
Бога, он опрокинул на нее свое имбирное пиво. Я отослал его обратно к пикапу с
твердыми указаниями не оставлять кабину, даже если она загорится.
Потянув на себя полуоткрытую первую попавшуюся дверь, я вхожу, нажимая на
выключатель справа и вижу, что это небольшая кладовка, заполненная оборудованием для
съемок. Оглядевшись по сторонам, убеждаюсь, что нас никто не видит, втягиваю Мэтта
внутрь и закрываю дверь.
— Что мы здесь делаем? — спрашивает Мэтт.
Его глаза расширяются, как только я тяну молнию на платье, и оно спадает с моих плеч. Я
стою перед ним в черных кружевных стрингах и в черных четырех дюймовых шпильках.
— Снимай штаны, — приказываю я.
Мэтт не теряет ни секунды. Штаны опускаются за рекордное время, и он пытается снять
ботинки, застопорившись, поскольку штаны собрались вокруг лодыжек, я стягиваю
трусики и снимая их вниз по ногам.
Когда я тянусь к своим туфлям, пытаясь тоже снять, Мэтт хватает меня за запястье.
— Неа. Туфли оставь. Эти туфли чертовски сексуальные.
Вообще этот парень реален? Я нравлюсь ему больше всего без макияжа, и он ценит
обувь? Мне это снится?
До того, как я собираюсь ему сказать насколько он удивительный, его руки обхватывают
меня за задницу, он приподнимает меня вверх, толкая спиной к полке. Автоматически мои
ноги оборачиваются вокруг его талии.
Он накрывает меня своими губами, и его руки касаются меня повсюду, гладят, заставляя
меня гореть. Я поднимаю руки, чтобы ухватиться за полку, его рука скользит между моих
ног. Его пальцы мучительно медленно скользят, лаская мой клитор, прежде чем
погружаются внутрь. Я непроизвольно двигаю бедрами вперед, чтобы получить его еще
глубже, его язык собственнически занимает мой рот, соответствуя ритму его пальцев, и
единственное на что я способна, это хвататься за полку, потому что мой оргазм быстро
приближается.
— Черт побери тебя, Пейдж. Мне нравится тебя чувствовать, — шепчет Мэтт мне в губы.
Мои бедра начинают двигаться быстрее, хотя его пальцы скользят в более ускоренном
ритме, а большой палец кружит вокруг моего клитора и просто сводит меня с ума. Я
сжимаю сильнее бедра вокруг его талии в тот момент, когда испытываю оргазм, я кончаю с
его именем на губах.
— Мэтт, Мэтт, О Боже!
Нахлынувший оргазм все еще заставляет покалывать мой клитор, его пальцы быстро
сменяются на его член. Он резко скользит в меня, наши тела вбиваются в полки, заставляя
оборудование для фотосъемки со стуком падать на пол. Его бедра вплотную
впечатываются в меня, и я принимает все, что он способен мне предложить. Казалось бы,
я должна испытывать чувство вины, но я плыву на облаке похоти и экстаза в тот момент,
когда мой бывший скорее всего привязан к стулу, оплакивая свою никчемную жизнь, но
чувство вины ко мне так и не приходит. Мэтт заставляет меня забыть обо всем. Он
заставляет меня чувствовать себя особенной, умной и талантливой, и я не хочу, чтобы это
чувство уходило.
Его руки крепко удерживают мои бедра, и он устанавливает ритм, двигая мое тело быстрее
и сильнее. Под этим углом, мой клитор трется о его лобковую кость при каждом его
движении, и я уже чувствую приближающийся второй оргазм. Раньше такого никогда не
было, поэтому немного озадачена из-за того, как мое тело реагирует на Мэтта, мне хочется
его все больше и больше, даже этого для меня недостаточно.
— Господи, Пейдж. Так приятно чувствовать тебя, обхватывающей мой член, — бормочет
Мэтт, зарывшись лицом в шею, облизывая и посасывая мою чувствительную кожу прямо
под ухом.
— Не останавливайся, не останавливайся, — скороговоркой говорю я.
Я чувствую, будто разваливаюсь на части вот уже второй раз подряд, на полке за моей
спиной все гремит от наших толчков, и камера падает на пол, разбиваясь.
Я отчаянно цепляюсь за него, чувствуя приближение, когда он отправляет меня за край. Он
вбивается в меня еще два раза, прежде чем кончить, выплескиваясь внутрь меня, крича
мое имя, и крепко вцепившись мне в ягодицы.
Наша кожа блестит от пота, мы дышим с трудом напротив друг друга, пытаясь
нормализовать дыхание. Мэтт отодвигается от моей шеи, прокладывая поцелуи по
направлению к моим губам. Он нежно целует меня, обхватывая ладонью мое лицо.
Я хочу навеки остаться в этой кладовке и никогда не выходить отсюда. Поскольку
понимаю, что как только мы выйдем за эту дверь, окунемся в реальную жизнь, и мне
придется разбираться со всем этим чертовым бардаком. По крайней мере именно в данный
момент, мы одни и счастливы, и никто не может испортить этот миг.
— Мэтью? Ты там?
В дверь раздается стук, и мы резко прекращаем поцелуй, оглядываясь по сторонам.
— Боже мой, это твой отец? — в панике спрашиваю я.
— Ты заперла дверь? Скажи мне, что ты заперла дверь? — судорожно шепотом
переспрашивает Мэтт.
— МЭТЬЮ! Я должен быть на приеме у врача через тридцать минут. Если я опоздаю, все
хорошие журналы уже разберут из комнаты ожидания, — кричит его отец с
противоположной стороны двери.
Мы слышим, как начинает поворачиваться ручка с той стороны, и я понимаю, что через