Не дожидаясь, пока контейнер прошьют очередями, Павел выскочил наружу. Жан ошалело выпучил глаза, но его убивать особого смысла не было и юноша, мельком осмотревшись, побежал в ту сторону, откуда они пришли, собираясь скрыться в лабиринте. Не успел. Сзади хлопнул выстрел, пуля выбила облачко ржавчины под ногами. Пришлось отскочить в проход между контейнерами, уходя с линии огня.
Под ноги попало что-то живое и мягкое. Раздался оглушительный визг. Никто, тоже выбравшая этот угол в качестве убежища, попыталась оттолкнуть его и тут изъеденный коррозией металл не выдержал их удвоенного веса.
Скользя вниз по внезапно наклонившейся поверхности и пытаясь зацепиться руками хоть за что-то, Павел не успел даже как следует разозлиться на судьбу.
* * *
Сознание возвращалось нехотя, как ржавая гайка, которую пытаются накрутить на такой же ржавый болт. Вспомнилось падение сквозь ржавое железо и это обрадовало: раз память не пострадала, значит головой серьезно не трескался. Сильно болели отбитые почки. Упал на спину, но похоже было, что кости целы. Для проверки Павел слегка пошевелил ногами и руками. Вроде бы с ними всё было в порядке. Под спиной ощущались мелкие камешки, значит докатился до самого низа. Повезло, что живой.
Он попробовал приподнять голову. Получилось. Вокруг была кромешная тьма и какой-то странный звук доносился справа, что-то вроде собачьего скулежа. Потом он смолк. Выяснять, что это, его не тянуло. Мало ли, какая местная фауна решила пожаловаться на судьбу? Каждого утешать теперь?
Похоже было, что снаружи уже наступила ночь, иначе даже сюда пробивался бы свет. Или может быть, контейнеры сдвинулись? Неважно. В любом случае нужно было выбираться. Герцог не отвяжется, будет искать хотя бы для того, чтобы убедиться, что он мертв.
Справа вдруг спросили:
- Эй, ты что, живой?
Павел схватился было за пистолет, но сразу расслабился. Голос был знакомым. Никто тоже оказалась на дне и это она только что скулила, как щенок. Ничего удивительного - падали рядом. Тоже, значит, уцелела. Что это меняет? Ничего. Выбираться так и так нужно. Не отвечая, он расстегнул пряжку ремня. Раздался звонкий щелчок.
- Ты что делаешь? - снова спросили из темноты.
- Штаны снимаю.
- Зачем!?
Да, шутка не удалась. Только напугал ее.
- Долго объяснять.
Визор, который он прошлым утром закрепил ремешком на ноге, на ощупь был целым. Даже думать не хотелось, как выбираться, если прибор не пережил падения. Он конечно рассчитан на сильные удары, но… У Павла от сердца отлегло, когда внутренний экран засветился тускло-серым светом. Привычным движением он надел визор на голову, выровнял его и осмотрелся.
Вот он, настоящий космос! Ни верха, ни низа - только дно. Да, под ногами был грунт. Сухая, каменистая почва, на которой даже трава не прорастала. Над головой, в полуметре, переплетение искореженных, стиснутых страшным давлением сверху металлических конструкций. Уже не контейнеры, что-то посолиднее. Рядом какое-то старое строение. В неплохом состоянии, кстати, даже ворота сохранились. Они, впрочем, приподняты и пролезть под ними не составило бы труда. Вот только зачем туда лезть? Казалось, вдоль стены можно было пробраться.
- Никто!
- А?
- Ты знаешь, где мы?
- Нет. Откуда? Я ведь не вижу ничего.
- Сейчас…
Визор при необходимости может использовать инфракрасную подсветку, которая для человеческого глаза выглядит, как очень тусклый красный свет. Ее-то Павел и задействовал.
- Ой!
- Видишь теперь?
- Да. Теперь знаю, где. Плохое место.
- Почему?
- Радиация внутри. Счетчик щелкать начинает. Тут много таких мест.
- Радиация и здесь есть, только слабая очень. Если там такая же, то ничего страшного. Здесь пройти можно? - Павел показал на проход, ведущий вдоль стены.
- Можно. Только далеко не уйдешь. Дальше завалено всё.