Я отрицательно мотаю головой, закусывая нижнюю губу. Я знаю только, как он на меня влияет. Про власть, какой он обладает, заставляя меня снова чувствовать. Заставляя забыть. Как одно только его прикосновение может утихомирить все сомнения в моей голове.
Колтон делает медленный шаг.
— Ты стоишь с этим невинным выражением в потрясающих фиалковых глазах. Как фея, с каскадом волос, льющихся вокруг тебя. А эти губы… ммм, Боже… эти сексуальные губы, припухшие и такие мягкие после того, как их зацеловали. Я мечтаю об этих губах, — его слова окутывают меня, соблазняя. Он делает шаг ближе, тянется и берёт меня за руку. — На твоём лице уязвимость, Райли, но твоё тело? Твои изгибы? Они кричат о грехе. Заставляют мой рот наполняться слюной от желания вкусить тебя снова. Вызывают во мне такие мысли, от которых, я уверен, ты страшно покраснела бы, — он увлажняет кончиком языка нижнюю губу. — От тех вещей, которые я хотел бы сделать с твоим телом, сладкая.
Я резко втягиваю воздух; абсолютная искренность, стоящая за этими словами, почти обнажает, обезоруживает меня. Очаровывает. Поощряет. И пробивает в броне, защищающей моё сердце, ещё одну брешь.
— Ты делаешь меня нуждающимся, Райли, — шепчет он хрипло, приближаясь ещё на шаг. По моим рукам разбегаются мурашки, когда его вторая рука ложится на мой бок, невзначай располагаясь так, что большим пальцем Колтон задевает нижнюю часть моей груди. Я мгновенно реагирую на прикосновение — мой сосок твердеет от возбуждения. Колтон наклоняется, оказываясь так близко, что я вижу вкрапления тёмно-зелёного, плавающие в прозрачных радужках его глаз. Так, что я вижу между строк его невысказанные чувства. — А мне никогда ничего не нужно было ни от кого.
Его признание — как искра для моего топлива. Его зажигательные слова так поражают, что какая-то маленькая часть в глубине моей душе надеется на нечто большее с его стороны. Я изучаю его глаза, вспоминая все его случайные высказывания с момента нашего знакомства, и осмеливаюсь верить в невозможное. Он смягчил меня, уничтожил, а потом возродил — и всё за очень короткий промежуток времени.
— Колтон? — мой голос отказывает мне, пронизанный чувствами. — Я… Колтон…
Я не успеваю закончить свою мысль, потому что он рывком притягивает меня к себе, и его губы обрушиваются на мой рот. Весь накопленный за этот вечер флирт взрывается между нами в потоке ищущих губ и гладящих рук. Нам нужно это немедленно. Наша потребность чувствовать друг друга кожа к коже затмевает всё. Колтон выпускает из своей хватки мои бёдра, цепляет край моей кофточки и стягивает её с меня через голову, разрывая поцелуй только на время движения ткани по моему лицу. Бросает мою одежду на пол, и его рот снова захватывает мой.
Голод. Таким ощущается на вкус его поцелуй. Такими ощущаются его руки на моём теле. Это то, что я чувствую внутри себя. Я хочу всё его тело целиком и каждый сантиметр по отдельности. Хочу потерять себя в нём, раствориться в ощущениях, достичь абсолютного блаженства только от одних его прикосновений.
— Иисус, Райли… — он отстраняется от меня, наши грудные клетки вздымаются друг против друга, сердца бьются в бешеном ритме. Он обхватывает ладонями моё лицо; взгляд его потемневших глаз говорит мне, что он понимает. Он тоже голоден. — Ты обнажила и обезоружила меня, Райли. Ты дразнила меня весь вечер. У. Меня. Просто. Не. Осталось. Никакого. Контроля, — он зажмуривается, и я чувствую, как пульсирует, упёршись в мой живот, его член. — Не думаю, что смогу быть нежным, Райли…
— Ты и не должен, — шепчу я ему, и мои собственные слова поражают меня. Я больше не хочу, чтобы меня считали хрупкой. Как это делал Макс. Я хочу чувствовать, как его бурная страсть нахлынет на меня, пока он будет брать меня с безумной несдержанностью. Я хочу, чтобы он доминировал надо мной так, чтобы я взмывала ввысь и падала, разбиваясь вдребезги, и чтоб не было мысли, что может быть иначе.
От моих слов его глаза расширяются, из горла подымается гортанный вздох, и он прижимает меня к себе, окуная нас в поглощающий поцелуй. Между нами пульсирует безрассудство. Он толкает меня назад, наши ноги запутываются, руки гладят тела, дотягиваясь до каждого досягаемого кусочка голой кожи. Мой зад врезается в жёсткий край столешницы кухонного «островка», пока руки Колтона возятся с моими джинсами. Он стягивает их на бёдра, а потом легко поднимает меня и усаживает на столешницу.
Холод гранитной плиты жалит обнажённую кожу моей разгорячённой промежности, добавляя ещё больше интенсивности к уже повышенной чувствительности моей киски. Колтон стаскивает с моих ног джинсы и трусики, и затем разводит мои колени. Делает шаг ближе, прижимаясь к моему телу, и снова приникает к моему рту. Его руки спускаются вниз по моей груди, сжимая и дразня через тонкое кружево бюстгальтера, прежде чем продолжить спуск к вершине моих бёдер. Он проводит пальцем по лобку, скользя ниже, между складочек, обнаруживая меня влажной и жаждущей.