— Возможно, я не стану ярым сторонником традиций, отец, но я всегда будут делать то, что лучше для моей страны.
— Как и я. — Отец положил папку на стол. — У тебя есть ключ.
— Конечно, сир! — Нико всегда носил ключ на серебряной цепочке на груди. Ключ скорее походил на соединенные крест и сердце. — Теперь я могу перестать носить кулон?
— Нет. — Слово короля отчетливо раздалось в просторном кабинете и поглотилось гобеленами на стене. — Ключ понадобится тебе завтра, когда ты полетишь в Северную Каролину.
— Пошлите Джована. Прямо сейчас я не могу лететь в США. Я нужен здесь, — возражал Нико. — У меня насыщенный график. Здесь принцесса Джулианна.
— Ларец принадлежит тебе, — сказал отец. — Ты единственный, кто может привезти его домой. К полету уже готовятся. Твой помощник получит информацию о маршруте и обо всем остальном.
Нико прикусил язык. Сопротивляться бесполезно.
— Отлично, но вы же понимаете, что я никогда не видел ларца.
— Ты его видел, будучи ребенком.
Из детских и юношеских воспоминаний у Нико осталась только память о войне, повторения которой он не желал.
— Вы хотите, чтобы я сделал предложение Джулианне до того, как улечу в США, или после возвращения оттуда, отец?
Король покраснел:
— Официального предложения быть не должно.
— Что? — Нико вспомнил о том, что окно открыто, а в приемной находятся люди. Он понизил голос: — Мы несколько месяцев вели переговоры с советом старейшин из Алиесте. Даже сепаратисты одобряют наш брак с тех пор, как король Аларик поддержал их во время военного конфликта. Единственное препятствие браку — отсутствующий ларец для невесты. Любая задержка с предложением создаст неверные…
— Никакого предложения.
Нико был ужасно разочарован. Он почти год подыскивал себе подходящую невесту.
— Вы согласились с тем, что Джулианна станет отличной женой и королевой Вернонии. Вот почему мы стали разыскивать ларец для невесты.
— Джулианна более чем отличная будущая королева, но… — Отец Нико снял очки и потер уставшие глаза. — Ты ее любишь?
Нико изумился тому, что следующий традициям отец заговорил о любви. Его родители поженились не по любви. Нико решил жениться только по расчету после того, как его старший брат Стефан был убит во время военного конфликта.
— Мы хорошо ладим. Она красивая и умная. Я буду доволен ей как женой, — честно признался Нико. Он всегда знал, что женится ради блага Вернонии, забыв о собственных интересах. — Свадьба привлечет всеобщее внимание, начнет развиваться туристический бизнес. Альянс Алиесте и Вернонии принесет нашей стране финансовый капитал, благодаря которому мы до конца восстановим Вернонию. Это поможет нашей стране войти в Евросоюз.
— Ты все предусмотрел.
Нико склонил голову:
— Как вы меня учили, отец.
— И ты учел чувства Джулианны?
— Она… неравнодушна ко мне, — осторожно ответил Нико. — Как и я к ней. Она понимает, что ее ждет.
— Но она любит тебя?
Нико переступил с ноги на ногу:
— Никогда прежде вы не говорили о любви. Только об обязанностях.
— Ты достаточно взрослый человек, чтобы понять, испытывает к тебе женщина какие-нибудь чувства или нет. Отвечай на мой вопрос.
Нико подумал о вчерашнем пикнике с Джулианной. Они поплавали по озеру на паруснике, а потом он ее поцеловал. Поцеловал в первый раз. Поцелуй показался ему… приятным, но Джулианна явно предпочитала плавать, а не целоваться.
— Не думаю, что она меня любит. Короче, я считаю, что она меня не любит.
— Хорошо.
— Я не понимаю, что происходит, сир. Если мне неизвестно о каких-то изменениях в отношениях между Вернонией и Алиесте…
— В отношениях между странами ничего не изменилось. Но возникли… небольшие сложности, мешающие твоему браку с Джулианной.
Нико напрягся:
— Какие сложности?
В придорожной автомастерской в городе Шарлотта, штат Северная Каролина, из радиопроигрывателя неслось оглушительное пение. Запахи машинного масла, бензина и смазочных материалов витали в воздухе. Изабель Пуссар склонилась над двигателем маленького спортивного автомобиля. Болт, который ей следовало открутить, не двигался с места, но на помощь она никого не звала. Она хотела, чтобы парни-работники воспринимали ее как ровню, а не как женщину, не способную ничего сделать самостоятельно.