— Прости, Джин. Я со своим эгоизмом совсем не поинтересовался твоей жизнью. Расскажи мне все. Я рад что хоть один из нас счастлив. Ты же счастлив с Анной? — Юнги отставил стакан в сторону и сел поудобнее в кресле, делая сосредоточенное лицо на друге, готовый слушать историю прекрасной любви.
Джина позабавил вид Юнги и он улыбнулся, так же отставляя стакан и принимая похожую позу.
— Я невероятно счастлив, Юнги. И да, ты совсем забыл обо мне. — в глазах промелькнул веселый огонек. Обиды на друга уже не было, но уколоть его все же очень хотелось. — Ты настоящий эгоист, Мин Юнги.
Парень, сидящий напротив, удивленно раскрыл глаза и уставился на друга, было обидно, но обвинения были обоснованными. Заметив улыбку на лице друга, он расслабился и кривая ухмылка проскользнула в ответ по его бледному лицу.
— Ты прав, Джин, и мне стыдно за свое поведение. Прости, я больше так не буду. — последняя фраза добила Кима и он засмеялся во весь голос. Юнги подхватил и комната наполнилась звонким смехом.
— Юнги, я тебя простил почти сразу, правда, конечно, немного по обижался. Но недолго, так что все в порядке. Но не забывай, в следующий раз, что так делать не хорошо. — Джин отпил из стакана и вернул тот на место. — Так вот, я переехал к Анне, сделал ей предложение, она согласилась и раз ты вернулся, а Елена пришла в себя, то медлить со свадьбой мы не будем. В следующем месяце сыграем, а там займемся наследниками.
С каждым словом друга глаза Юнги увеличивались пропорционально растущей улыбке на его лице. Он искренне поражался как легко, быстро и лаконично у друзей все развивается. Но, самое главное, он понимал, что ребята делают все правильно. Он частенько думал об этой парочке и с каждым разом понимал, что они действительно созданы друг для друга. Как бы он хотел чтобы у него было так же.
— Джин, у тебя так все просто, а главное все так правильно. И Анна очень подходит для тебя. Я искренне рад за тебя, за вас. — Юнги приподнял стакан и направил в сторону друга. — Поздравляю. Надеюсь я буду шафером и крестным твоих детишек? Или я настолько плох, что ты выберешь кого то другого на эту роль?
— Не говори чепухи, ты единственный мой лучший друг, ты мне практически брат. — Джин звонко наклонил свой бокал к протянутому и радостно улыбнувшись сделал глоток.
Ребята посидели в тишине, но Юнги поглядывал на друга и все же решился задать вопрос.
— Джин, а когда ты понял что Анна та самая?
— Юнги, я же говорил, что понял это еще когда впервые увидел ее, в университете. Но тогда повел себя как трус, а потом искал оправдания своей нерешительности и потратил столько лет на случайные связи, хотя мог бы давно быть самым счастливым мужчиной на свете. И сейчас я жалею, что упустил столько моментов, которые у нас могли бы быть. Так что, возможно мы и торопимся, но я уверен, что она думает так же, поэтому покорно и, я бы даже сказал, быстро соглашается со всеми моими предложениями.
— А когда ты переехал к ней что-то поменялось? — Юнги было любопытно. Ведь пока он жил с Сонми на Чеджу, то не испытывал такого счастья которое исходило от Джина сейчас. Его глаза блестели стоило только сказать вслух имя Ли. А Юнги не замечал за собой такого блеска.
— Да, поменялось. Я стал еще счастливей. Знаешь, я тут размышлял недавно. И пришел к выводу, что за все это время не оставался у девушек на ночь и никого не приводил к себе, потому что место по утрам, рядом со мной, всегда предназначалось Анне. Я просто не допускал никого, не желал осквернять его другими. А после того вечера, у господина Пака, проснувшись с ней, я понял, что все наконец-то встало на свои места. И с того дня блеск в моих глазах и трепет в груди становится только ярче и сильнее. И даже сейчас я сижу и с еще большей радостью понимаю, что мне есть куда вернуться. Я знаю, что после тебя поеду домой, к ней. Она будет ждать меня, в гостиной, читая книгу, либо смотря какое-нибудь бесполезное ток-шоу, в легком халатике, который я так охотно сниму одним движением руки, сразу, как только она подбежит ко мне встретить и обнять. И поцелует меня горячо, и отдаст себя в мои руки с большой охотой и радостью. И будет засыпать в моих объятьях и просыпаться в них же, зарываясь своим носиком мне в шею. А утром будет ныть что не хочет уходить из тепла моих рук. А я буду улыбаться как дурак, но буду при этом еще счастливей. Я люблю ее. А она любит меня.
Юнги слушал, смотрел в счастливое лицо друга и завидовал. По-доброму, но завидовал. С Кан Сонми было не так, даже близко не так. И это расстраивало. И все это отразилось на его лице, но скрыть свою печаль и разочарование он не мог.
— Юнги, прости, но я скажу тебе, что ты сделал не верный выбор. И ты сам это понимаешь. Сонми не та. Возможно, она любит тебя, но ты ее нет. Ты любишь другую. И этого не изменить, как бы ты не хотел.
— Я знаю, Джин. — тихий ответ, со проводился глотком обжигающей горло жидкости.
— Тогда прекращай так себя вести! Забери то, что принадлежит тебе. Стань счастливым. С Еленой. Могу смело сказать, что после аварии она изменилась. Нет больше той жесткости, которая, как мне кажется, тебя и отпугивала. Вчера она больше была похожа на Елену, что училась с нами в университете, на девушку которая тебе понравилась при первой же встрече. Я же помню как ты смотрел на нее, помню как всегда старался быть ближе к ней, заботился о ней…. — Джин прервался и вопросительно посмотрел на друга. — Юнги, расскажи что тогда произошло, из-за чего вы стали так ненавидеть друг друга?
Юнги все это время смотревший на Кима, прикрыл глаза, окунаясь в тот день. В день когда все его надежды рухнули.
— Случилась Кан Сонми. — Юнги открыл глаза и пристально посмотрел на удивленного Джина.
— Что ты имеешь ввиду под этим?
— Помнишь, вечеринку в доме Хвона, мы еще отмечали его день рождения? Я тогда впервые напился до беспамятства и тебе пришлось тащить меня в общагу на себе. — от накативших воспоминаний Джин кивнул с усмешкой на губах. — Так вот, тогда я собирался признаться Хон в своих чувствах, я написал ей сообщение, что буду ее ждать наверху, так как хочу с ней поговорить наедине. Я так нервничал, что выпил бутылку соджу, пока ее ждал, мне стало дурно и я поднялся наверх, полежать, и не заметил как уснул. Проснулся я от того что меня целовали, было темно, и я подумал что это Елена пришла, я же нравился ей. Это было так очевидно, я постоянно чувствовал ее взгляд, и видел ее покрасневшие щечки, когда наши взгляды встречались. И она мне нравилась своей невинностью, своей застенчивостью, но со своим огоньком в глазах. Я хотел ее, она мне снилась каждый день. И тогда она мне тоже приснилась, поэтому я не сразу отличил сон от яви. В общем понял я что ошибся только когда дверь комнаты случайно открылась и луч света озарил лицо Сонми, в которую я жестко вдалбливался, а со стороны двери послышался голос той которую я ждал. Меня Елена не успела увидеть, так как поспешно выбежала в коридор. Я отпихнул Сонми и попытался выскользнуть незамеченным. Но в коридоре мы все же встретились. Тогда я впервые увидел ее злость, и понял что больше мне надеяться не на что. Я для нее стал врагом номер один. Я разочаровал ее, переспав с ее подругой. Я уничтожил ту невинную, добрую и отзывчивую девушку которую полюбил всем сердцем еще с первой встречи. — Юнги потер глаза ладонями и добавил. — Я предал ее, причинил боль, превратив в жесткую, непоколебимую, закрытую ото всех девушку. Она возненавидела меня, а я со временем видя ее отпор, ненависть и злость по отношению ко мне автоматически начал отвечать ей тем же. Мы даже ни разу не обсудили это недоразумение. Попав в схожую сферу работы, начали соперничать. Остальное впрочем ты и так хорошо знаешь. Я уже не мог остановиться, а она желала причинить мне боль, я делал то же самое.
Джин сидел молча, и в правду, если подумать, то с того момента девушку словно подменили, она стала закрытой, необщительной и чаще огрызалась или просто игнорировала всех кому до этого охотно помогала. К концу курса у нее осталась одна подруга — Анна, со всеми остальными она прекратила всяческое общение, даже с ним не разговаривала, если только по учебе, но не больше. С Юнги же они только цапались и преподаватели не ставили их больше вместе в совместные работы, хотя на курсе они были одними из лучших. Уже тогда было видно их соперничество, которое переросло в более крупные масштабы со временем. Джин усмехнулся про себя, от того какой банальной причиной оказался их камень преткновения. Но то, что в этом также была вовлечена Кон удивило его еще больше. Если она еще тогда послужила первопричиной их войны с Еленой, то почему он сейчас опять выбирает ее, да еще и собирается жениться?