— Потому, — продолжал метр Кидрос, — злодеи, кем бы они ни были, и сбежали.
— И хорошо сделали, метр Кидрос! Благородная, отважная Сарабул уничтожила бы их всех! Поэтому-то сегодня ночью она останется при оружии, как и я, и горе тому, кто осмелится приблизиться к ее комнате!
— Ну, господин Янар, — улыбнулся метр Кидрос, — больше опасаться нечего. Эти воры, если, конечно, они воры, больше не рискнут…
— Как! «Если они воры»! — закричал господин Янар громовым голосом. — А кем еще могут быть эти бандиты?
— Может быть… какие-нибудь самонадеянные… какие-либо сумасшедшие… — юлил Кидрос, желая защитить достоинство своего заведения. — Да! Почему бы и нет… какой-нибудь влюбленный, привлеченный… завлеченный… прелестями благородной Сарабул!
— Клянусь Пророком, — кипятился курд, поднося руку к своему арсеналу, — я бы показал ему! Задеть честь курдчанки? Покуситься на ее честь! Тогда недостаточно ареста, тюрьмы, кола! Самой страшной казни недостаточно, если, конечно, у злоумышленника нет положения и состояния, позволяющих загладить вину!
— Помилосердствуйте, успокойтесь, господин Янар! — уговаривал гостя метр Кидрос. — Проявите терпение. Следствие укажет нам на того или тех, кто совершил покушение. Повторяю вам, что за судьей уже послали. Я сам ездил за ним в Трапезунд, и, когда рассказал ему о происшедшем, он уверил меня, что имеет надежное средство обнаружить злоумышленников, кем бы они ни были.
— И что это за средство? — спросил господин Янар довольно ироническим тоном.
— Я не знаю, — ответил метр Кидрос, — но судья утверждает, что оно безошибочно!
— Хорошо, — сказал важный гость, — завтра мы это увидим. Я возвращаюсь в свою комнату, но буду на страже… и с оружием!
Сказав это, страшный персонаж направился к своей комнате, соседней с той, которую занимала его сестра. Там он еще раз остановился на пороге и, угрожающе вытянув руку в сторону двора караван-сарая, воскликнул грозным голосом:
— С честью курдчанки не шутят!
Затем он исчез.
Метр Кидрос глубоко и с облегчением вздохнул.
— Посмотрим, — сказал он, — чем все это кончится. Что же касается воров, если таковые были, то лучше бы им убежать подальше.
В это время Скарпант тихим голосом говорил господину Саффару и Ярхуду:
— Вот благоприятный для нас случай. Можно кое-что придумать.
— Ты полагаешь? — спросил Саффар.
— Я полагаю, что нужно здесь подстроить Ахмету какое-нибудь неприятное происшествие, которое задержало бы его на несколько дней в Трапезунде, а может быть, и разлучило бы с невестой.
— Хорошо, но если хитрость не удастся…
— Тогда пустим в ход силу, — ответил Скарпант.
В это время метр Кидрос заметил Саффара, Скарпанта и Ярхуда, которых до того еще не видел. Он подошел к ним и самым любезным тоном спросил:
— Вам что-либо нужно, господа?
— Нам нужны путешественники, которые с минуты на минуту должны прибыть сюда, чтобы провести ночь в караван-сарае, — ответил Скарпант.
В этот момент снаружи раздался шум каравана, лошади и мулы которого остановились у ворот.
— Это они, без сомнения? — спросил метр Кидрос и направился навстречу новоприбывшим. — Да, — продолжал он, останавливаясь у ворот. — Вот путешественники, прибывшие на лошадях. Наверное, богатые люди, судя по виду. Прежде всего — надо пойти к ним и предложить свои услуги.
И он вышел.
Одновременно с ним к входу во двор подошел и Скарпант. Выглянув наружу, он спросил у Ярхуда:
— Эти путешественники, наверное, Ахмет и его спутники?
— Это они! — подтвердил Ярхуд и быстро отступил назад, чтобы не быть узнанным.
— Они, — обрадовался господин Саффар, в свою очередь приблизившись, но не выходя за стены караван-сарая.
— Да! — оживился и Ярхуд. — Вот Ахмет, а это его невеста, ее служанка… двое слуг…
— Давайте поостережемся, — сказал Скарпант, делая Ярхуду знак спрятаться.
— Вот уже слышен голос и господина Керабана, — продолжал мальтийский капитан.
— Керабана? — живо откликнулся Саффар и тут же бросился к воротам.
— Но что с вами, господин Саффар? — спросил очень удивленный Скарпант. — Почему имя Керабан вызывает у вам такое волнение?
— Он! Это он самый! — ответил Саффар. — Тот путешественник, с которым я уже встречался на кавказской железной дороге. Этот грубиян хотел помешать проехать моим лошадям.
— Он вас знает?
— Да… И мне было бы нетрудно возобновить здесь ссору и задержать его.