Ее похититель снова подтолкнул её, но Рэйвен отрицательно покачала головой. Злобно выругавшись, мужчина подхватил ее под мышку и с ловкостью обезьяны вскарабкался по веревкам, даже ни разу не остановившись. Он передал Рэйвен, застывшую от ужаса, ухмылявшимся матросам, столпившимся у борта.
– Отличная работа, Камаль! – крикнул кто-то из моряков, но Рэйвен, находившаяся в полубессознательном состоянии от страха, голода и усталости, даже не поняла, что сказано это было по-английски.
Кто-то схватил ее за волосы, бесцеремонно протащил по захламленной палубе и подтолкнул к лесенке, ведущей в зловонный трюм. Спустившись вниз, Рэйвен тотчас же поняла, что она в трюме не одна. В сгустившейся вокруг ее тьме она почувствовала дыхание других людей и ощутила на себе их взгляды. Весь трюм был заполнен людьми, рассмотреть которых не представлялось возможным. Рэйвен закусила губу, чтобы не расплакаться: она боялась привлечь к себе внимание. Она даже не пыталась поискать себе место поукромнее, просто слушала звуки, свидетельствующие об отчаянии и страдании. Значит, это плавучая тюрьма, решила она. Сколько же несчастных разделили ее судьбу? И куда их везут, с какой целью?
Команда на палубе шумно веселилась, отцепляя абордажные крюки. Судно медленно набирало скорость, уходя от Карачи и от Индии, берега которой вскоре исчезли в туманной дымке.
Глава 14
Уже почти двое суток Шарль и его люди занимались поисками Рэйвен Бэрренкорт, которая покинула борт клипера в темную ночь да так и не возвратилась.
Сначала Шарль рассвирепел, узнав, что Рэйвен сбежала, и его гнев привел в трепет даже самых невозмутимых членов команды. Затем в нем поселился страх; а когда многочасовые поиски так и не увенчались успехом, тупое отчаяние овладело им, поскольку он решил, что им вряд ли удастся найти Рэйвен живой. Пока его команда прочесывала улочки и аллеи, опрашивала жителей и обшаривала окрестности, Шарль уединился в своей каюте. Ему было ясно: Рэйвен давно бы вернулась, если бы не угодила в ловушку. От этой мысли лоб его покрылся холодным потом.
– Капитан!
Шарль повернулся на голос Дэнни, замершей в дверях. Глянув в ее побледневшее лицо, он поспешил усадить её в кресло. Старушка очень переживала пропажу Рэйвен и, казалось, состарилась лет на десять. Ее когда-то веселые карие глаза стали безжизненными и покраснели от постоянных слез. Шарль налил ей бренди и настоял, чтобы она выпила.
– Я не хотела беспокоить вас, капитан, – закашлявшись после глотка крепкого напитка, сказала Дэнни. – Но я проснулась и решила узнать последние новости. Вы не нашли ее?
Голос ее слабел с каждым словом, потому что она прочла ответ в глазах капитана. Губы Дэнни задрожали, и Шарль отвернулся, давая ей возможность овладеть собой.
– Дмитрий отправился на базар порасспросить торговцев, – ответил он, стоя к ней спиной. – Рэйвен не могла исчезнуть бесследно. Кто-нибудь видел ее. И мы найдем этого свидетеля, обещаю вам, Дэнни.
Старушка с надеждой взглянула на капитана.
– Но вот чего я не могу понять… – продолжал Сен-Жермен. – Что заставило ее убежать с клипера в ту ночь? – Он пристально посмотрел на Дэнни. – Может, я невольно чем-то обидел ее? Вы должны знать, Дэнни.
– Если честно, то я об этом понятия не имею, капитан, – ответила старушка. Руки ее дрожали, когда она поправляла сбившиеся волосы.
– Вы лжете! – прорычал Шарль, стиснув ее запястья.
Дэнни даже застонала от боли. Шарль тотчас же отпустил ее, смутившись.
– Извините, – прохрипел он. – Я не хотел причинять вам боль, Дэнни, поверьте. Но вы должны сказать мне, в чем тут дело.
– Мисс Рэйвен не хотела, чтобы вы об этом знали.
– Но ее здесь нет! – закричал Шарль.
Дэнни колебалась. Шарль едва сдержался, чтобы не встряхнуть ее. Как бы он ни любил старушку, плевать он хотел на все приличия, если от этого зависела жизнь Рэйвен!
– Святая кровь! – прорычал он. – Вы скажете или нет?
– У нее… ребенок, сэр, – со слезами на глазах прошептала Дэнни.
– Ребенок?! – Шарль опешил. – Какой ребенок?
– Ее ребенок, – прошептала старушка. – Поэтому мисс Рэйвен и упала в обморок. Она сама о том даже не догадывалась. И очень расстроилась, когда я ей сказала. Я уверена, что она поэтому и убежала.
– Но почему, ради всего святого, она не сказала об этом мне? – воскликнул Шарль, рухнув в соседнее кресло.
– Она не хотела, чтобы вы знали. Она была уверена, что вы решите жениться на ней только ради ребенка.
Шарль неожиданно расхохотался.
– О, могу себе представить, как ей ненавистна мысль, что я женюсь на ней из жалости! Ну так вот, Дэнни, она была не права. Даже если бы она не была беременна, неужели она могла поверить, что я отпущу её в Корнуолл и отдам этой мерзкой жирной свинье – сквайру Блэкберну?
– Но как она могла догадаться об этом? – взвилась старушка. – Вы с ней практически прекратили разговаривать после приезда из Лахора!
Широкие плечи Шарля поникли; он прекрасно понимал всю справедливость упрека.
– Рэйвен однажды заявила, что у меня нет сердца. И была права, Дэнни. Я так долго жил без любви, что мне проще всего заставить себя забыть то, с чем иначе нет никакого сладу. Очень страшно признаться самому себе, что полюбил. Гораздо легче было игнорировать Рэйвен. Удобнее было молчать и даже убедить себя, что она и так презирает меня из-за всего случившегося… В общем, я убедил себя, что выручил ее и теперь мы квиты. Но в глубине души прекрасно понимал, что Рэйвен и в голову не приходило обвинять меня в своих несчастьях… Однако так легко было убедить себя в этом, лишь бы не признаваться, что только моя невыносимая гордость и надменность разлучили нас.
Дэнни молчала. Шарль хмыкнул, заметив на ее измученном лице сочувствие и боль.