– Но откуда же мне это знать? – неожиданно резко ответила Рэйвен вопросом на вопрос. – Мой отец постоянно подчеркивал важность пунктуальности, ценил ее превыше всего, а поскольку я так и не дебютировала в свете, то и не научилась столь важным, по-вашему, уловкам.
Бровь Шарля поползла вверх, он был непритворно поражен ответом Рэйвен. Он и не подозревал, что она настолько молода. Конечно, в лице девушки наблюдалась трогательная невинность, но вела она себя с уверенной грацией опытной женщины; классическая красота и прическа усиливали впечатление зрелости, а довершала картину по-женски полная грудь, обтянутая сверкающим шелком.
Он открыл было рот для язвительного комментария, но его перебили. Мягкая музыкальная трель проплыла по элегантной каюте, наполнив ее эфемерной красотой. Рэйвен зачарованно поискала взглядом музыкальный инструмент, но тут же сообразила, что вряд ли такое совершенство – творение человека. Она вопросительно посмотрела на Шарля Сен-Жермена, и впервые в ее взгляде отсутствовал даже намек на враждебность. Желтые кошачьи глаза так и светились восторгом.
– Что это? – прошептала она.
Шарль прошел к иллюминатору, отодвинул полированную деревянную крышку, которой его задраивали изнутри, и показал позолоченную клетку с маленькой птичкой. Рэйвен подошла поближе, в изумлении рассматривая крошечную птаху, чье горлышко издавало столь прекрасную и трогательную мелодию. В свете лампы черные перышки птички блестели, точно как волосы Рэйвен. Птичка бесстрашно поглядывала на девушку крошечными глазками.
– Что это? – повторила Рэйвен.
– Черный соловей. Я поражен, что он запел для вас. Обычно незнакомый голос пугает его.
– Я даже не подозревала, что они могут быть такими темными, – изумленно проговорила Рэйвен.
– Они и не бывают. Полагаю, он единственный в своем роде.
– Как вам удалось поймать его? – мягко спросила Рэйвен, все еще пораженная прекрасной и печальной песней соловья.
– У него сломалось крыло, вот он и спасся на моем корабле от шторма в прошлом году. Мы были у африканского побережья. Наверное, он как раз мигрировал, а муссон повредил ему крылышко.
Голос Шарля прозвучал неожиданно хрипло. Склонившись, чтобы получше расслышать тихий голос девушки, он вдохнул сладкий запах ее блестящих волос. Рэйвен, внезапно осознав его близость – она чуть не уперлась плечом в его мускулистую руку, – резко отпрянула. Кошачьи глаза вспыхнули.
– Вам следовало бы отпустить его, ведь он уже здоров, – обвиняюще сказала она.
– Если я это сделаю, то навлеку беды и несчастья на «Звезду Востока», – спокойно объяснил Шарль, снова задвинув ставень и скрыв таким образом клетку с птицей.
Она насмешливо сморщила нос.
– Я и не подозревала, что вы настолько суеверны, капитан. Я всегда считала это признаком отсутствия ума.
Ответная улыбка была насмешливой и опасной.
– Только не говорите об этом при моих офицерах, мисс Бэрренкорт. Хотя все они и получили прекрасное образование и привыкли рационально мыслить, все же они – представители морской профессии и твердо верят в традиции. Если они предпочитают верить, что удача никогда не изменит «Звезде Востока», пока в моей каюте поет этот соловей, то они не простят любому, кто захочет поставить это под сомнение.
В дверь каюты громко постучали, и это спасло Рэйвен. Вошел Дмитрий Сергеев, как всегда невероятно огромный, но на этот раз вырядившийся под стать капитану.
Длинные волосы и густая борода были аккуратно расчесаны, а темный сюртук сверкал начищенными медными пуговицами. Он галантно склонился над рукой Рэйвен, и его глаза блеснули в нескрываемом восхищении.
– Иисусе милосердный, маленькая принцесса решила ослепить старого морского волка? – спросил он, смело осмотрев ее с ног до головы, слегка задержавшись взглядом на узкой талии и нежно приподнятой груди.
Рэйвен мягко улыбнулась, и Шарль впервые увидел, как волшебно осветилось ее лицо. До сих пор ему не удавалось заслужить ее улыбку. Изумрудные глаза опасно сощурились. Первый помощник мгновенно уловил предупредительный сигнал. Решив, что переусердствовал в галантности, он тут же выпрямился и отпустил руку Рэйвен. Но не удержался и попросил оказать ему честь проводить её к столу.
– Бокал мадеры, малышка? – спросил Дмитрий, помогая Рэйвен усесться.
– Может быть, мисс Бэрренкорт предпочитает канарское? – предложил капитан, и Рэйвен удивленно вскинула голову, не понимая, почему он так резко поугрюмел.
– О, мадера вполне сойдет, – заверила она Дмитрия с улыбкой и поэтому не заметила, как напрягся подбородок Шарля.
Прибытие Джеффри Литтона и Джейсона Квинтрелла, тоже вырядившихся в пух и прах, слегка развеяло возникшее в каюте напряжение.
Рэйвен облегченно вздохнула, сообразив, что выбрала подходящее платье, ибо джентльмены не пожалели сил, чтобы произвести впечатление. Переводя взгляд с одного на другого, Рэйвен поняла, что уже не может вызвать в своем сознании мысль, что все эти мужчины – закоренелые преступники и презренные контрабандисты. Лишь капитан Сен-Жермен по-прежнему соответствовал образу, всем своим видом показывая, что не привык склонять голову ни перед каким законом, если это не в его интересах. Он сам подбирал себе напарников, ставил и добивался цели, какой бы она ни была.
Через несколько минут появилась Дэнни – теперь все гости были в сборе. Джентльмены дружно поднялись, чтобы приветствовать старушку, и та, покраснев от удовольствия и комплиментов, села, шурша бомбазиновыми юбками. Тут же вошел Эван Флетчер, неся первое блюдо ужина, над которым колдовал много часов. Увидев Рэйвен, стюард так и замер, с восхищением разглядывая девушку.