Отец горячо любил свою маленькую дочурку и не скрывал этого, но разве можно было поделиться с ним чисто девичьими, а позднее женскими секретами, особенно переменами, связанными с ее телом. Рэйвен до сих пор не могла до конца дать определение ощущаемой в себе пустоте. Теперь, когда в ней были разбужены и кипели страсти, она и вовсе запуталась, но понимала, что мать смогла бы объяснить ей все, что происходит с ней.
Да, она как никто понимала, что пришлось испытать Шарлю, и сердце ее разрывалось от любви к нему и желания рассказать ему об этом!
– А что же случилось с его отцом? – спросила она, стараясь не выдать бурлящих в ней чувств.
– Отец умер, когда Шарль еще ходил в школу. Но когда он стал достаточно взрослым, чтобы возвратиться во Францию, в замок де Монтеро, он уже успел выбрать море, малышка. Вот он и передал все права этому чахоточному Фредерику, а сам уплыл на своем корабле.
– И он отказался от родового замка? – переспросила Рэйвен, ничего не понимая. – Вот так просто? Чтобы стать моряком?
В глазах Дмитрия запрыгали смешливые чертики – ага, девчушке все это явно не безразлично? – но он понял, что немало и шокировал ее.
– Не судите его слишком строго, – начал он, но Рэйвен перебила его. Голос ее был холоден, а глаза с ненавистью уставились на Шарля Сен-Жермена.
– Я вообще не собираюсь судить его поступки! Не стоит и секунды терять в размышлениях о человеке, отбросившем свое прошлое, как старую тряпку! Презреть свое право по рождению… и все ради чего? Ради бродяжничества по морям и океанам? Ради того, чтобы было удобно менять женщин, как перчатки, в каждом порту по несколько штук, да при случае украсть приглянувшийся алмаз и тут же удрать?!
Ее золотые глаза повернулись теперь к Дмитрию, и он даже отшатнулся от осуждения, вспыхнувшего в топазовых глазах.
– Что нормальный человек может подумать о подобном мужчине? Одно: он – ничтожество! Полное ничтожество!
Она развернулась и побежала к трапу, оставив Дмитрия с открытым от изумления ртом. Женщины! Никогда ему не понять этих взрывных перепадов, проживи он даже тысячу лет! Конечно, он понимал, каково девчушке-сироте услышать, что право, за которое она сражалась изо всех своих сил, Шарль отдал добровольно! О, многострадальный Иисус, как все-таки жесток и несправедлив этот мир! И все же следует делать то, что считаешь нужным. Он рассмеялся над своим философским настроением, решив, что, как только «Кохинор» окажется в его руках, он, если понадобится, выкупит Нортхэд у жирного сквайра, чтобы, преклонив колено, передать его прекрасной юной женщине, которую он обожает как несомненную покорительницу его сердца.
Шарль, наблюдавший сузившимися глазами за оживленной беседой между Рэйвен и Дмитрием с капитанского мостика, захлопнул потрепанный гроссбух, дав понять Джейсону Квинтреллу, что тот может идти. Молодой офицер облегченно вздохнул, развернулся и поспешил ретироваться. Он был рад оказаться подальше от капитана, чей гнев сегодня был даже физически ощутим, словно в воздухе вокруг него посверкивали электрические разряды. Уф-ф!
Оставшись один, Шарль обхватил огромными руками штурвал и широко расставил ноги. Ветер играл его длинными каштановыми прядями. Изумрудные глаза внимательно осмотрели корабль, но не заметили никакой небрежности. Паруса были в том положении, как им и положено, и «Звезда Востока» шла по мелководью с наилучшей скоростью. Конечно, он бы предпочел оказаться сейчас в открытом море, но терпение – одна из добродетелей моряка, так что он не стал терять времени на бесплодные мечтания. Он знал, что быстроходный клипер еще не скоро окажется на океанских просторах.
Глаза Шарля машинально продолжали поглядывать туда, где только что стояла Рэйвен, но хрупкая, грациозная фигурка девушки, украсившей борт его корабля своим присутствием и волшебным смехом, исчезла – видимо, ушла к себе в каюту. Огромные руки Шарля судорожно стиснули штурвал. Господи, что за наваждение! Почему, ради всего святого, он все еще жаждет эту женщину? Ведь она уже побывала в его постели! Уж не потому ли, что, лаская и целуя это нежное тело, он и сам испытал нечто никогда раньше не изведанное? К дьяволу все, но он не может отрицать, что, несмотря на ложь и обман, он снова хочет ее! Несмотря на крошечные капельки крови, которые он нашел на мягкой простыне после ее ухода, он все еще не верил ей, хотя это и разбередило ему душу больше, чем он ожидал, поскольку было очевидным доказательством её невинности. В голове никак не укладывалось, что она была девушкой, когда отдалась ему! Он и до этого имел дело с девственницами, и ему смертельно надоели их робость, скованность и полная пассивность. А уж этого про нее никак не скажешь! Все же легче поверить, что у Рэйвен как раз были месячные, и эта лгунья тут же сумела воспользоваться менструацией, чтобы посеять семена сомнения: вдруг да удастся обмануть его и заставить поверить, что он был ее «первым и единственным» мужчиной!
Лживая девица, чего она хотела добиться подобным признанием? Клятвы в вечной и нетленной любви? Коленопреклоненного предложения руки и сердца? Ведь он же скомпрометировал благородную даму! Чувственные губы Шарля искривились в едкой усмешке. Не обольщайтесь! Не-ет! Высокомерная мисс Бэрренкорт наверняка метила гораздо выше, чем какой-то капитан корабля, даже если он и был полноправным владельцем великолепного замка на юге Франции!
– Вы собираетесь простоять еще одну вахту, капитан? Шарль повернулся и гневно смерил взглядом Джеффри Литтона.