— Красивый… — с придыханием сказала она. — Пожалуйста, скажи, что сегодня я буду работать с ним.
Мне нравилось, что несмотря на то, что ночью она устанавливала условия нашей тренировки, сейчас она понимала, что границы переходить не стоит. Она умоляюще смотрела на меня, сложив ладони и перекрестив пальцы.
— Считай, это удача, если сегодня я дам тебе хотя бы подержать его, — заявил я и снова подбросил кол.
Она очень хотела сказать мне что-то, но сдерживалась. Думаю она металась между тем, как послать меня нахрен или хорошенечко пнуть. Расстегнув спортивную куртку, она бросила ее на скамейку и стянула волосы резинкой. Меня сводили с ума ее свободные, завязанные шнурком штаны Розы. Они сидят слишком низко для моего самообладания и короткая водолазка; стоит ей поднять руки и тренированный красивый животик не давал мне вспомнить план тренировки.
— Хочешь, чтобы я рассказала, как они устроены и почему я всегда должна быть осторожна с ними? — спросила она, придав себе решительный вид.
Я сохранял упрямое молчание. Мне очень нравилось изводить ее. Бешеная, она так прекрасна.
— Перестань! — Она измученно улыбнулась. — Неужели ты думаешь, что к этому времени я уже не поняла, как ты работаешь? Ты всегда заставляешь меня рассуждать о безопасности и ответственности, прежде чем мы приступим к чему-то интересному.
— Так вперёд.
Я удобно прислонился к стене, засунув руки в карманы. Роза стала зачитывать, вызубренную до совершенства теорию о серебряном коле, его пользе, вреде и значении. Все это я знал, как «Отче наш», но мы должны следовать правилам. Закончив учебник, она стала приводить свои собственные познания. Мне очень нравилась ее находчивость. Она с таким жаром и рвением рассказывала, что я невольно засмотрелся. Я мог лишь предполагать насколько смертоносна она будет в бою. Даже сейчас во время тренировок я не мог не восхищаться ее энергетикой.
— Страж Беликов, — она щёлкнула перед моим лицом пальцами, — только не говорите, что мне придётся повторять все заново.
— Я слушал, — сухо сказал я, раздумывая над вопросом, — а тебе кол может причинить вред?
— Нет, — она покачала головой, но тут же исправилась, — магически нет, но если проткнуть сердце, то ясное дело, я умру.
Разбор теории продолжался ещё час. Мы могли и раньше приступить к практике, но как-то раз я намекнул своей взбалмошной ученице, что ей необходимы уроки самообладания. Этим я и занимался — испытывал ее терпение.
Я глянул на часы. Оставалось не больше десяти минут. Я достал кол. Роза тут же оживилась и в предвкушении переминалась с ноги на ногу. Я медлил.
— Куда нужно вонзить его?
— В сердце, — раздраженно ответила она. Кажется, уроки по самообладанию стоит продолжить. — Я уже сто раз отвечала на этот вопрос. Могу я наконец взять кол в руки? Ну, пожалуйста!
Нет, ей не сойдёт с рук ее ночной командный тон.
— А где оно, сердце? — Как ни в чем не бывало спросил я, разведя руками. Но Роза следила взглядом за колом, который я перебрасывал с руки в руку.
Я молча ждал, борясь с улыбкой. Роза уже готова пристрелить меня взглядом, если бы конечно обладала сверхсилой. Я более чем уверен, что она попадётся на этом вопросе. Так и вышло. Подключив все своё актёрское мастерство, она ткнула в левую сторону груди.
— Нет, сердце не там.
— Конечно там! — Безапелляционно возразила девушка. — Люди прикладывают руку к сердцу, когда приносят клятву верности или поют национальный гимн.
Я дал Розе ещё минутку подумать. Она нахмурилась и ткнула в центр манекена.
— Здесь?
— Не знаю, это ты мне ответь. — Я продолжал иронизировать.
Спокойный тон взбесит ее ещё сильнее. Через пять минут начнутся занятия у новичков и мне хотелось, чтобы Роза выместила там всю свою злость и показала результат лучше обычного.
Она кивнула на блестящий кол.
— Пожалуйста, можно мне хотя бы дотронуться до него?
Я снова подбросил кол, ярко вспыхнувший в свете ламп, и убрал его.
— Я хочу, чтобы на следующем занятии ты показала мне, где находится сердце. Точно. И еще я хочу знать, что препятствует добраться до него.
Роза бросила на меня самый яростный взгляд, на который оказалась способна. Ещё минута и она точно пнет меня. Я едва не рассмеялся. Эта девчонка проверяет меня на прочность каждое занятие.
Начинался урок рукопашного боя. Я слышал, как открылась дверь и в проеме показался тот самый рыжеволосый мальчишка. Он грустно улыбнулся увидев Розу, но та просияла искренней дружелюбной улыбкой. По ходу дела, мальчишка все же был дорог Розе, но не больше, чем друг или брат. Его чувства намного сильнее и далеко не дружеские. Он прятал глаза и намеренно отвернулся к окну, бросая рюкзак на пол.
Я решил двинуть манекены к стене. Врятли они сегодня понадобятся Джун для занятий. Да и хотелось занять чём-то руки. Я чувствовал себя третьим лишним.
Мейсон расстегнул куртку, аккуратно сложил ее на подоконник, закинул туда же рюкзак и начал растяжку. Его движения точны и полны внутренней дисциплины. Из него должен выйти отличный страж. Он ответственный и трудолюбивый. Я не помню ни одной помарки в его личном деле.
— Мейс! — Крикнула Роза, идя к дампиру навстречу.
Парень на секунду прервался. Встав на ноги, он отрывисто выдохнул, поправляя футболку.
— Мейсон, где находится сердце?
К еще большему раздражению Розы, он рассмеялся. Я был готов поддержать парня, но прикусил внутреннюю сторону щеки. Не стоит мне вообще лезть в их разговор.
— Как это? Ты не знаешь, где находится сердце? В особенности, учитывая, сколько ты их разбила?
— Мейсон, я тебе сейчас отвешу подзатыльник, — предостерегающе сказала Роза.
Ей стыдно. Она всегда скрывала любые свои оплошности за злостью. Это я заметил давно. Агрессия — первая защитная реакция Розы.
— Лучше скажи-ка мне, — он понизил голос, с опаской глядя в мою сторону, — что было сегодня ночью?
— В смысле? — Уточнила Роза, но голос ее дрогнул. Она нервно заломила руки за спиной.
Я занервничал, Роза следом. У меня было несколько версий продолжения разговора. В первом, он спрашивал о Розе и Нике. Во втором, о происшествии с Василисой, в третьем, о вчерашнем обеде. Хотя всегда оставался и четвёртый запасной — моройское утро наступило несколько часов назад и в этой школе хватит и получаса, чтобы породить новые басни.
Я дальше делал вид, что не слушаю их, перетаскивая манекены к кладовке. Необходимо чем-то занять руки. Роза прочистила горло, подбирая со скамейки свою куртку. Я знал, она опасалась вопроса о Василисе и кролике.
— Ты была в королевском корпусе мороев…ночью…
Мейсон почесал зубами верхнюю губу, пытаясь подобрать слова. На его месте я бы не стал задавать Розе таких вопросов. Ох, и взбесится она сейчас. Мне стоит задержаться, чтобы предотвратить раздор.
Спортзал потихоньку заполнялся и это дало Мейсону толчок к вопросу. Ответ ему был просто необходим, поэтому он быстро проговорил:
— Ты провела ночь с тем мороем, Селски?
Брови Розы поднялись вверх и она уже было хотела начать свою гневную тираду в стиле Хэзевей, как Мейсон затараторил.
— А что мне было ещё думать?! Ты отказалась от вечеринки. Первый раз за все эти годы! Да и Лисса быстро сбежала. Вы поссорились из-за этого мороя?
Мейс старался говорить тише, но тон его все равно был твёрдым и осуждающим. А Роза тем временем медленно закипала. Ее злость уже ощущалась в воздухе. Я остановился, бросив своё занятие и уже открыто следил за разговором.
— Ты ушла из большого зала с этим мороем, а утром видели, как ты выходила из его комнаты и…
— Да, — перебила его девушка, проведя рукой по лицу, — это ночь я провела у Николая Селски.
— Ты и кровь ему свою давала пить? — Неприкрытая боль в голосе парня заставила меня смутиться, — Джесси тоже говорил… поэтому и водолазка с воротом и куча косметики на шее?
— Мейсон, — тон Розы предостерегал парня не продолжать. Она подняла вверх указательный палец. — Некогда мне сейчас с твоими чувствами разбираться!