«… Те из нас, кто не раскрылся! Кто обладает даром, которому нет названия… мы в опасности! Мы все в опасности! Вынести такое невозможно… Всему есть предел! Его сила… сила…»
«… Надо было бежать с Василисой! Надо было… Роза защитит ее! Роза сохранит секрет… Роза поцелованная тьмой, только Роза спасёт ее… а я так одинока… ясность тьмы так манит…»
Слезы катились не только из глаз рыжеволосой учительницы, но плакала и Роза, дрожа всем телом. Я положил руку на хрупкое плечо и попытался обнять, но девушка сбросила ее и тут же переключила ролик.
«… Я хочу, чтобы все исчезло…дрожь, порезы, ночные кошмары… чтобы все ушло…ушло…»
На шестой день записи, Карп уже лежала в больнице. Эта запись показывала ее превращение.
Вот к ней пришёл врач на осмотр. Наклонившись, он прослушивал сердцебиение Сони, но она схватила его и впилась в мужскую шею, высосав его кровь до капли и отшвырнув безжизненное тело. Медсестра выбежала с застывшим на лице ужасом и страж бросился ей на встречу. Соня разделалась с обоими, ведь в новом обличии, для неё это не составило труда.
Экран потемнел и я выдернул флешку из ноутбука, торопливо повесив на шею. Роза сидела все так же неподвижно и смотрела в темный экран. Ручка треснула в ее руках и осколки пластика рассыпались по столу.
— Роза, я смогу защитить вас, если ты доверишься мне.
На секунду мне показалось, что она даже не слышала меня, но в конце-концов Роза подала признаки жизни и медленно поднялась на ноги. Ее колотило, но она уверенно шагнула вперёд. Роза посмотрела сквозь меня, поджав губы, а затем, не устояв на ватных ногах, практически упала в мои объятия. Схватившись за футболку, она уткнулась лицом мне в грудь и тихо зарыдала, выплескивая все напряжение и боль последних дней. Она рыдала тихо, чтобы никто не услышал. Стены в академии тоньше картона и любой шорох тут же разносился по этажу. Но слезы Розы отдавались мучительной болью в моем сердце. Я помог Розе пересесть в кресло и опустился на корточки рядом, все ещё держа тёплые маленькие ручки в своих ладонях.
Понемногу Роза успокаивалась, вытирая слезы, а я все не решался заговорить с ней. Щеки почти высохли, но глаза и нос покраснели. Глубоко вздохнув, она вытерла лицо рукавом и посмотрела на меня. Веки припухли, но взгляд сохранил нежность.
— Ты был прав…это очень важно для меня.
— Я должен защищать вас… Василису. — Поправил я себя.
— У тебя точно не будет неприятностей? — Заботливо спросила она, склонив голову набок.
— Нет. Мне стоило давно показать тебе все. — Говоря эти слова, я невольно приблизился к Розе, словно меня притягивало магнитом. Это странное чувство пронизывало меня насквозь, проникая в каждую клеточку, стоило мне только взглянуть в эти прекрасные карие глаза.
— Неужели это единственный выход? — Спросила она, глядя в затонированное окно.
— Роза, чтобы у вас там не случилось, все будет хорошо. Ты должна помнить, что безвыходных ситуаций не бывает!
Она грустно улыбнулась, все ещё не поворачиваясь ко мне, но и рук не отнимала. В эту минуту меня не особо интересовало, что я находился в разгар ночи в комнате своей ученицы и что меня, возможно, ждут неприятности с руководством. Мне необходимо помочь девочкам, мне важно сделать мир Розы лучше.
— Я думала, что нашла выход, когда увезла ее отсюда… — она повернулась ко мне, — но тут появился устрашающий, великолепный, непобедимый Дмитрий Беликов и все…
Протянув руку, я коснулся ее щеки. Как я мог выразить ей своё сожаление? Мне дали задание — я его выполнил. Никто не знал, чем это обернётся в последствии. Принцессу начнут преследовать, травить, угрожать. А что больше всего интересует меня, почему проделки подростков все больше походят на угрозу жизни и как так получается, что Соня замешана во всем этом настолько серьезно, что доведённая до истерики, она считала, что Василиса спасена за стенами академии.
— Говорят, Соне стало совсем плохо после вашего побега, она сорвалась с катушек и ее пришлось изолировать. — Я попытался воспроизвести в воспоминаниях все разговоры того времени и рассказы стражей.
Заёрзав на месте, Роза подобрала ноги под себя и обняла себя руками. Она кусала губы, раздумывая говорить мне или нет то, что бередило ее душу. Наконец, она сдалась.
— Ее увезли до этого! За пару недель до нашего побега несколько стражей. Они очень жестоко обошлись с ней и буквально выволокли бедняжку из академии.
— Роза, ты ошибаешься… — Сказал я, будучи сам неуверенный в своих словах. — До момента обращения в стригоя, она все время находилась в стенах академии. Ее изолировали в больничном крыле.
Но Роза упрямо покачала головой и я уже не знал кому верить. В данной ситуации, мне стоит прислушаться к словам своей ученицы. Так предсказывало мое чутьё.
— Они били ее… — Ее глаза сузились, а лицо помрачнело. — Сказали мне, что так надо, что ее увезут туда, где ей помогут. Это были незнакомые дампиры. Раньше я не видела их в академии и сейчас, после возвращения не встречала.
— Школьные стражи не стали ли бы избивать преподавателя! — Возмутился я, поднявшись на ноги.
Да этого просто быть не может! Но в то же время и Роза не станет мне врать. Она смотрела в упор на меня и все дальше настаивала на своём. Теперь уже я чувствовал себя дезинформированным. Неужели кто-то ещё в академии замешан в этом и кто-то кого-то покрывает? Соню Карп не могли просто так взять и увести из академии незаметно и потом так же незаметно вернуть.
— Она так кричала, но она не пыталась защитить себя, она защищала… нас. — Роза закрыла ладонями лицо и покачала головой.
— Роза, я верю тебе. Я попробую ещё что-нибудь узнать, обещаю, — вкрадчиво произнёс я и девушка подняла на меня усталые глаза.
— Спасибо тебе, за все.
— Уже говорила.
Мы одновременно улыбнулись друг другу. Такой мимолетной, но пронизанной теплотой улыбкой. Не знаю, как так получалось, но эта совершенная девушка все глубже и глубже забиралась в недры моей души и захватывала мое сознание. Я мог бросить все к ее ногам, но не давал ей даже той малости, которую она от меня просила. Я не могу, не должен. Это погубит нас двоих.
Я отвернулся к стене и попытался сосредоточиться на любом предмете, кроме Розы, но комната так скудна на украшения. Мое внимание привлекли две фотографии в простых деревянных рамках. На одной Василиса и Роза на стадионе, а на другой они же, но помладше, с семьёй принцессы. Получается, Василиса — весь мир Розмари Хэзевей, от рождения и до нынешнего дня. Больше никого. Ни матери, ни отца. Неудивительно, что их дружба настолько крепка.
Повернувшись, чтобы спросить про знакомство с Василисой, я увидел, что Роза закрыла глаза. Она устроилась в мягком кресле, подложив под голову сложённые друг с другом ладошки и мирно спала.
Подойдя ближе, я не удержался и наклонился к ее лицу, присев на корточки. Ее тихое сопение звучало так мило, она походила на котёнка, свернувшегося клубочком. Стоило переложить ее в постель, иначе утром она не сможет двинуть ни рукой ни ногой. Подхватив девушку под колени и за плечи, я осторожно понёс ее на двуспальную кровать. Всего несколько шагов, но они давались с трудом. Роза так крепко вцепилась в мою футболку и уткнулась лицом мне в грудь. Я ощущал ее тёплое дыхание через одежду и все трепетало в груди. Опустив взгляд, я позволил себе посмотреть на Розу; она улыбалась.
Как можно бережнее я уложил девушку в кровать, сняв обувь и укрыл ее. Роза тут же обхватила край одеяла, перекинув ногу так, чтобы целиком обнять пуховое тёплое счастье. Снова милая улыбка. Я провёл пальцами по ее безупречной коже и убрал непослушные локоны, закрывающие пол лица. Она все так же мирно спала и я надеялся, что хоть сегодня ей удастся выспаться. Утром ее ждала новая тренировка, а мне пора возвращаться к себе.
Тихонько я закрыл за собой дверь, предварительно приглушив свет и надеялся, что меня никто не видел. Лишние вопросы мне сейчас ни к чему.
Поднимаясь в свою комнату, я анализировал ситуацию. Ещё один кусочек пазла сложился в этой чудовищной головоломке.