Что, став взрослой, я буду сильной. Неприкосновенной.
И вот – посмотрите на меня. Нарушаю клятву, данную той трепещущей тринадцатилетней девочке, которая до сих пор прячется где-то внутри меня.
Я позволила ему ударить меня. Как будто всё – мой рост, мои мышцы, годы самообороны – всё это исчезло в одно мгновение, стоило Тому лишь поднять руку.
Я снова напоминаю себе: я сломана.
И привычно шепчу в голове свою мантру: быть сломанным – это нормально.
Где-то впереди звучит тихий стон, и я мгновенно замираю. Это звучало... сексуально. Как будто женщина выдыхала легко, расслабленно, отпуская всё.
Кто-то там, впереди, занимается прекрасным сексом.
Я медленно оглядываюсь по сторонам – влево, вправо, – ища обходной путь, но деревья здесь растут так плотно, что кажутся стенами, а подлесок такой густой, будто я забрела в сердце дикого леса.
Лезть сквозь колючие кусты ночью? Нет, спасибо. Сегодня у меня нет ни сил, ни желания рвать себе кожу в попытке сбежать.
Нахрен всё. Я продолжаю идти, громко топая, нарочно создавая шум – давая парочке шанс услышать меня заранее.
Захожу за поворот, упрямо глядя прямо перед собой, стараясь видеть скамейки лишь краем глаза, чтобы не смотреть в упор на тех, кто там предаётся любви.
Только вот... скамейки пусты.
И тот стон... не имел ничего общего с наслаждением.
Блядь.
Я не могу ни двинуться вперёд, ни отступить. Всё, что могу – это стоять и задыхаться, моё тело парализовано от шока.
Это он. Упырь.
Он стоит боком ко мне, высокий, в чёрной одежде, участки ткани местами переливаются, будто поглощают свет. Я успеваю разглядеть контуры носа и ярко очерченные тусклым светом уличного фонаря губы.
У его ног лежит скрюченное тело.
Я фиксирую взгляд на теле, ужас пробивает меня. Это женщина. Её растрёпанные волосы закрывают лицо, за исключением губ. Они чуть приоткрыты, и из уголка рта медленно стекает капля крови, пятная землю. Её руки гротескно вывернуты, поза неестественная.
По какой-то причине я не могу отвести глаз от её безымянного пальца. Её ноготь сломан.
Совсем как у меня.
Упырь поднимает длинный широкий нож с зазубренным лезвием к своему лицу. Тёмный язык высовывается, и он одним движением облизывает лезвие. Нож блестит серебром, кровь исчезает.
Я осознаю, что не дышу, и делаю глубокий вдох. Это пронизывает меня насквозь, пробуждая замёрзшие конечности, доходя до кончиков пальцев ног. Я снова могу двигаться.
И он не смотрит на меня. Возможно, он даже не заметил.
У меня ещё есть шанс.
Делаю шаг назад, не смея отвести взгляд от тёмной фигуры убийцы. Он излучает силу. Я знаю, что, если он захочет что-то сделать со мной, что угодно, он сможет. Точно так же, как поступил с женщиной, лежащей у его ног, словно подношение.
Ещё шаг. Я дышу быстро, стараясь быть как можно тише, делая вдохи неглубокими, раздувая ноздри. Кажется, что моя грудь вот-вот разорвётся.
Ещё пара шагов, и я скроюсь за поворотом. Тогда развернусь и убегу.
Упырь медленно поворачивается, держа нож наготове. Я вижу его глаза, белые и светящиеся в темноте. Как у хаски.
Они устремляются на меня.
Из моего горла вырывается писк, но я его не слышу – мои уши будто заложило. Ничего не работает. Мой разум окутывает туманная дымка, тело отстранено и действует само по себе.
Я поворачиваюсь и бегу. Но не раньше, чем замечаю, как кривятся его губы, как тень падает на его лицо, скрытое капюшоном.
Упырь улыбается.
Я бегу, мой голос не слушается. Я не издаю ни звука. Всё, что я могу – это дышать. Мои ноги стремительно двигаются, несмотря на высокие каблуки, грациозно и эффектно. Я – длинноногая газель, убегающая от тигра.
В ушах щёлкает, и звук возвращается. Тихие, быстрые шаги позади меня. Лапы тигра. Шелест ткани, когда он мчится, быстрее и сильнее меня.
Клянусь, я слышу, как нож рассекает воздух.
Не могу думать в панике. Передо мной тёмное пятно, где одна из ламп разбита. Тьма пугает меня. Инстинктивно я сворачиваю с главной тропы, той, что, вероятно, приведёт меня к безопасности. Поворачиваю на другую, ведущую глубже в лес.
Может, мне удастся оторваться от него.
Упырь смеётся – тёмный, зловещий смешок. Я не оборачиваюсь, вместо этого заставляю свои ноги ускориться. Ощущение, что мои лёгкие горят, но само чувство отстранёное, словно не моё собственное.
Следую по узкой тропинке и поворачиваю налево, как только передо мной появляется развилка. Позади хрустит ветка. Птица издаёт пронзительную, одинокую трель, и я скулю в ответ, в моём горле такой ком, что даже этот жалобный звук выходит приглушённым.
Даже если закричу, кто меня услышит?
Дыхание Упыря уже близко. Он прямо за мной, подошвы его ботинок глухо стучат по грязной дорожке, и я чувствую запах крови. Я снова скулю, выжимая из своих ног максимум. Всё моё тело горит.
В горле пересохло.
Выбегаю обратно на главную дорожку и осознаю, что тело жертвы Упыря осталось позади меня. Я бегу вперёд, хныча.