— Эн Кормчий, — Эдвард усмехнулся, — это наши люди. Полагаю, вам в ближайшие дни придётся привыкнуть почаще открывать ворота.
Некроманты по одному входили в крепость Моро, ведя лошадей в поводу.
Ловцы настороженно следили за ними, но Вендела велела им отправляться следом за магами ложи Смерти.
У ворот остались лишь она, Дард и Гисли, сидящий в фургоне. И Вильермо…
Кэри с трудом сглотнула и посмотрела на него — ожидая то ли приветственных объятий, то ли каких-нибудь слов. Но к её разочарованию, генерал ложи Страха смотрел только на Эдварда.
***
Этот пассы руками делать не станет. К чему ему этакие фокусы? Гисли смерил противника взглядом. Увы, лишний раз убедился, что чары с его глаз окончательно спали. Видимо, навсегда. Да и само зрение стало уже не таким чётким.
А ведь помнится, мечтал он встретиться с Вильермо Летой, и не так уж давно мечтал! Встретиться и помериться силами. Особенно когда Вендела проговорилась, что он генерал своей ложи. Эдвард мало имел дело с магами ложи Страха и полагал её не столь уж опасной. Не то, что ложа Боли, не так ли?
Вильермо Лета стоял шагах в пяти от повозки. Стоял спокойно — не напрягая мышцы и не играя эмоциями напоказ. Потому и не мог сбить Гисли с толку. Панический ужас как главная эмоция ложи, семейная эмоция — страх падения с высоты, и личная ведущая эмоция, надо же, как на ладони — а Гисли гордился, что умеет различать такие вещи… Личная ведущая эмоция у Леты была — боязнь потерь. Пожалуй, если учесть, какие потери понёс Вильермо возле участка, эмоция весьма сильная. Тем больше он потеряет при разделении!
Лета слегка поклонился Гисли в ответ на его пристальный взгляд.
— Желаете что-то мне сказать? — очень любезно спросил Эдвард.
Лета даже не моргнул — ударил ментально без предупреждения, ударил по больному — по страху падения. Эдвард даже не думал, что это можно и так повернуть, но действительно боялся потерять и статус, и репутацию, и возможность перейти на более высокую ступень. Страх заставил скорчиться и отшатнуться, но всего лишь на мгновение. Слабо, слишком слабо, хотя и подло! Легко разделить, легко отразить. Гисли не стал ждать второго удара — отразил эмоцию, чтобы хоть полюбоваться, как сам маг справится с этим. Но второго удара и не последовало.
Тёмный впал в аффектацию. Взвизгнули смирные лошадки, встали на дыбы, выдернули из рук Гисли поводья. Ужас сдавил лёгкие Эдварда, расширил глаза, не давая моргнуть, ужас заставил сердце бешено биться, а тело — оцепенеть. Эдвард только и увидел, как Кэри с искажённым лицом бросилась на Лету. То ли пощёчину дать хотела, то ли что. Тут её перехватил Дард, так что пощёчина досталась ему. Но звук отвлёк Лету.
Он перехватил поводья, успокоил лошадей и вскочил на облучок. Эдвард выхватил нож — острый поварской нож, который стащил тут же в фургоне из корзинки Тобиаса. Да, ему было страшно. Он боялся за свою жизнь. Но не сидеть же истуканом? Раненая рука болела, ныла нога, и боль придавала храбрости, даже азарта.
— Ну… ну-ну, подходи, — сказал он Лете.
Лета будто бы вовсе не спеша вытащил из маленьких ножен на поясе узкий кинжал. Глядя Гисли в глаза, небрежно отразил удар дознавателя. Клинок коснулся горла Эдварда.
И тут сзади что-то с громом и звоном ударило Гисли по голове. Эдвард качнулся вперёд, кинжал вспорол ему кожу на шее. Лета от неожиданности оттолкнул Гисли, и тот опрокинулся на спину. Лета навалился сверху, но тут в фургон втиснулись Дард и Вендела. Кэри оттащила Гисли от Леты, усадила на скамейку внутри повозки, а Дард сдерживал Лету тут же, на полу.
— Зачем ты его ударил?! — крикнул некромант кому-то.
И к удивлению Эдварда, из глубины фургона послышался квакающий тенорок:
— Понимаете, господин, я хотел предотвратить крупный конфликт.
Все уставились на карлика с большой лопатой в руках.
— Я тут подумал, — квакнул карлик, — что сейчас за эна мага ложи Страха вступитесь вы, господин Дард, а за эна дознавателя придётся вступиться эне офицеру ловцов. На помощь к ней придут Светлые, ну а нам ничего не останется, как позвать остальных некромантов. Это уже будет драка, большая, большая драка, господин! А стихийники — они драк не любят. Они нас выгонят, а к крепости со стороны Равнин идёт армия мёртвых. Мы с ними встретимся в чистом поле вместо крепости. Тут-то мы и проиграем…
Карлик поднял глаза на Дарда и улыбнулся широким редкозубым ртом.
— Так что пока этого не произошло — я взял эту лопату и огрел эна дознавателя. Ничего личного, эн дознаватель, вы просто были ниже… Если бы это эн маг ложи Страха сидел ко мне спиной — честное, честное слово, я ударил бы его!
Эн маг ложи Страха хлопнул карлика по плечу и расхохотался.
Но почти тут же посерьёзнел и посмотрел на Эдварда. На узком, смуглом лице Эдвард прочитал как по книге болезненную ненависть.
— Береги спину, — сказал Лета. — Очень советую — береги спину!
Гисли осклабился.
— А ты береги тех, кого любишь — у тебя их мало осталось, — сказал он любезно, хотя шею жгло после пореза и кровь стекала под воротник.
А чтобы Лета понял, что Гисли успел ухватить достаточно из его эмоций, Эдвард крепко обхватил за талию Кэри. Прижал так, чтобы вскрикнула от боли. Вендела сразу оттолкнула Гисли от себя, но Лета — тот даже бровью на в не повёл, подлец.
Часть 3. Глава 11. Знаки призыва
В крепости людей Моро Кэри бывала дважды. Светлые маги из Комитета частенько наезжают в поселения стихийников за бирками-подорожниками, которые больше никто не делает, с проверками или особыми поручениями от начальства. Иногда с заказами на погоду, например. Поселение стихийников ей нравилось — устроено неплохо, кругом скалы и море, если пройти вдоль побережья на восток — будет лес, на запад — выгон. Строения тут все как один крепкие, исправные, жилые — тёплые, есть большие строения — общий дом да гостевой дом. Только добравшись до белоснежной кровати в гостевом доме, Кэри поняла, что сил у неё даже не на донышке. Она не сняла ни сапог, ни одолженной у Хелли Рэй куртки — упала как была, в грязном. Очнулась только, когда запахло едой — жареной рыбой и горячим хлебом.
Миска с рыбой и лепёшка лежали на маленьком столе возле кровати. Кэри села, озираясь — никого. Еда словно появилась ниоткуда сама собой. Не чувствуя сильного голода, Кэри вяло съела два куска морского окуня и немного хлеба, отодвинула миску и хотела снова лечь, как вдруг на столике появился деревянный ковш с дымящимся травяным чаем. Но на этот раз она засекла шлейф магии. Слабенький — потому что маг находился на отдалении. Но всё-таки ощутимый.
А всё-таки жаль, что она не сильна в мыслесвязи.
Отвар сильно горчил, но Кэри очень хотелось пить, и она выпила почти всё. Чуть погодя вошла женщина — красивая, пышнотелая, в коричневом платье и синем переднике, закрывавшем её представительную фигуру и спереди, и сзади, а по бокам застёгнутом на четыре крупные пуговицы из перламутра — единственные украшения на тёмных тканях. В руках она держала стопку каких-то вещей.
— Ясных дней, — сдержанно поздоровалась женщина. — Я Швея Моро.
Кэри кивнула. У Стихийников принято скрывать имена. Называются они по прозвищам или занятиям. По прошлой проверке Кэри знала, что в селении живут сейчас пять Швей Моро. Вспомнив слова Кормчего, она задумалась о неизвестной девушке с таким же прозванием — о том, как другая Швея связана с Дардом.
— Ясных снов, — ответила Вендела. — Я старший офицер Кэри Вендела.
— Мне известно, — кивнула Швея Моро. — Не могли бы вы встать?
От женщины пахло стираным бельём, развешанным на морозе — той особой чистотой и свежестью, которой не бывает в городе. Смущаясь куртки с чужого плеча, изодранной и заскорузлой от засохшей крови сорочки, грязных брюк, Кэри встала. Швея приложила к ней голубое платье в тонкую синюю полоску. Шерстяная ткань так и просила, чтобы её пригладили на теле, но Кэри стояла смирно.