Каменная кладка, закрывавшая вход, была разобрана. В усыпальнице под обвалившимися деревянными балками лежало пять скелетов. Четверо мужчин, судя по их бедным украшениям, были слугами. Пятый скелет оказался женским. На этой женщине был золотой головной убор, какой носили только самые знатные особы. Длинная изогнутая булавка, неизвестной нам еще формы, скрепляла ее накидку. В руках она держала рифленый золотой кубок, украшенный резьбой. Рядом с нею лежала цилиндрическая золотая печать, единственная из когда-либо найденных нами золотых печатей. Несомненно, здесь покоилась царица.
Теперь весь обряд погребения стал нам понятен. Тело царя вместе со слугами, число которых могло быть различно, помещали в усыпальницу, запечатывали дверь, и на маленькой площадке перед входом совершали жертвоприношение. Затем могилу начинали засыпать. Когда над поверхностью оставался только купол усыпальницы, вокруг него зажигали костры и справляли тризну. В глиняную трубу, уходившую вниз к подножью усыпальницы, совершали возлияния в честь умершего. Затем в могилу ссыпали новый слой земля. В нем оставляли приношение подземному богу, прикрыв его перевернутым глиняным горшком, чтобы в пищу не попала земля. А сверху, в наполовину засыпанной могиле, возводили из кирпича-сырца подземный покой, который постепенно заполнялся. Сначала в него приносили глину и утаптывали ее, чтобы на твердом полу расставить дары и положить принесенного в жертву человека. Все это засыпали землей, делали новый глинобитный пол, приносили новые дары и еще одну жертву во славу покоящегося внизу мертвеца. Так продолжалось до тех пор, пока могила не оказывалась заполненной почти до самого верха. Тогда половину могилы перекрывали сводом из кирпича-сырца и в эту верхнюю могилу ставили гроб с телом человека, который был, по-видимому, главной жертвой. Здесь же царь Мес-калам-дуг оставил в дар безымянной царице свои золотые кинжалы и печать со своим именем. Верхнее погребение в свою очередь засыпали землей, заполняли всю могилу доверху, а над нею, возможно, возводили нечто вроде погребального храма, дабы место это было свято и неприкосновенно.
Каждый этап этой тщательно разработанной церемонии, по-видимому, сопровождался религиозными обрядами, и все погребение должно было продолжаться довольно долго. Погребальные обряды в деталях, возможно, менялись, однако находка второй, к сожалению ограбленной, царской гробницы с точно такими же слоями жертвоприношений над усыпальницей доказывает, что первая гробница была не случайным явлением. Она достоверно иллюстрирует обычный погребальный обряд царей.
В Месопотамии никто до нас не находил подобных гробниц, и нам не с чем было их сопоставить. Археология не знала тогда ничего похожего. Царские погребения были уникальны по времени, по богатству, по архитектуре и тем более по сложности связанного с ними ритуала. К тому же в шумерийской литературе нет даже намека на человеческие жертвоприношения во время царских похорон. Этот обычай, насколько нам известно, противоречит всем традициям шумерийцев.
Раскопки кладбища навели меня на мысль, что погребения, столь значительно отличающиеся от обычных могил, могли быть только царскими гробницами. В отчете о предварительных результатах наших исследований я без колебаний выдвинул эту точку зрения, даже не предполагая, что она может вызвать возражения. Но в действительности так оно и случилось. Немедленно появилась другая теория, и до сих пор ученые не могут прийти к соглашению.
Эта теория гласит, что найденные нами массовые погребения представляют собой могилы жертв праздника Плодородия. Действительно, в Шумере исторической эпохи одним из главных религиозных обрядов была ежегодная церемония моления о плодородии полей, стад и рода человеческого. Во время этого обряда великого бога — покровителя города — выносили из его храма и праздновали его свадьбу с богиней. Предполагается, что роль бога играл сам царь.
В мифологии многих народов жатва связывается с представлением о боге, который умирает зимой и оживает весной. Таков, например, миф о Таммузе, или Адонисе. Следовательно, обряд праздника Плодородия предполагает гибель главного действующего лица. Если этим лицом был действительно царь, то вряд ли он пошел бы на добровольную жертву. Гораздо вероятнее, что при жертвоприношении в праздник Плодородия у него был заместитель, который, по-видимому, некоторое время пользовался титулом и правами царя, чтобы затем умереть вместо него.