— Я прибыла, чтобы попросить вас о помощи, — сказала она жрице. — И вместо того, чтобы проявить милосердие Эйлистри ты и твой мужчина попытались убить меня.
Она спрыгнула на землю и, приземлившись, сжалась, притворно трясясь. Она заставила себя выплеснуть все из желудка, наполнив воздух тошнотворным запахом крови.
Но жрица даже не дрогнула. Даже после представления, разыгранного Халисстрой, она встала между ней и обездвиженным мужчиной.
— Я не причиню вам вреда, — сказала Меларн. — Я ищу Леди Каватину. Она обещала помочь мне.
Она посмотрела вниз, на свои деформированные руки.
— Я не всегда была монстром. Я была такой же жрицей, как и ты, но была трансформирована грязной магией Лолс.
Сомнение впервые скользнуло во взгляде жрицы:
— Кто ты?
— Халисстра Меларн.
— Нет, — голос жрицы не содержал ни капли осуждения. — Клянусь серебряными локонами Эйлистри, неужели это правда?
Халисстра подняла дрожащую руку и распрямила тёмные от крови пальцы.
— Это правда, — пропела она.
В эти два коротких слова она заключила могущественное волшебство. Выражение лица жрицы смягчилось. Она вложила свой меч в ножны:
— Прошу прощения, — сказала она. — Если бы я знала…
Халисстра отмахнулась от извинения, нити паутины на её руке трепетали на ветру:
— Как ты могла знать. Я была захвачена йоклол и подвергнута… — она понизила голос до хриплого шёпота, — …невероятным мучениям. Почти два года я томилась в Ямах Паутины Демонов, прежде чем появилась возможность сбежать.
Жрица нахмурилась:
— Два года? Прошло почти пять лет с тех пор, как вы ушли в Ямы Паутины Демонов с Клинком Полумесяца.
— Два года назад я сбежала из Ям, чтобы затем вернуться туда вместе с Леди Каватиной и убить Селветарма.
— Но… — взгляд жрицы стал ещё более хмурым. — именно Леди Каватина убила Селветарма, не так ли?
— С моей помощью.
— Тогда почему в песнях не говорится о…
— Кроме Леди Каватины, только Куилью знала, что я ещё жива. А Каватина горда, как и все Рыцари Тёмной Песни. Едва ли она призналась, что позволила прислужникам Лолс во второй раз захватить меня в плен, не так ли? Проще не упоминать меня вовсе. И притвориться, что я умерла годами раньше, во время Безмолвия Лолс.
При слове «умерла» жрица мельком взглянула на клирика. Он выглядел не слишком хорошо: его глаза полностью закатились, а кожа стала серой. Халисстра потянулась, и приподняла лицо жрицы, заставляя отвести взгляд.
— Это слабый яд, — солгала она. — У тебя ещё много времени, чтобы излечить его. Масса времени.
— Да, — слабо повторила жрица. — Масса времени.
Её глаза напомнили Халисстре глаза другой жрицы, которая тоже несколько лет назад не смогла воспротивиться магии баэ'квешел. Сейилл смотрела в глаза Меларн также доверчиво, а через мгновение Халисстра вонзила меч в её тело. И тогда же, умирая, Сейилл сказала, что у каждого есть шанс на искупление, и даже у Халисстры.
Но она была не права.
У этой жрицы был большой рот и морщинки в уголках глаз, которые могли образоваться от частого смеха. На её лице застыло выражение замешательства. А выдающийся вперёд живот намекал, что она носит ребёнка.
Халисстра ненавидела её.
— Как тебя зовут, жрица?
— Шошара.
— Я должна найти Каватину, Шошара. Только она сможет снять проклятие Паучьей Королевы. Жрицы озера Сембер сказали мне, что она приехала сюда для Великой Охоты. Она всё ещё в лесу Шилмист?
Жрица покачала головой:
— Леди Каватина ушла несколько дней назад. Леди Куилью вызвала её в Променад.
Челюсть Халисстры сжалась:
— Какой дорогой она пошла?
— Она не пошла по дороге. Она использовала портал. Она сейчас должна быть в Променаде.
Халисстра сердито зашипела. Такие осложнения она не предусмотрела. Порталом или нет, ей никогда не попасть в Променад — только не с демонической меткой на её ладони. Её пальцы, сжимавшие подбородок жрицы, неосторожно проткнули когтями плоть. Когда Шошара начала задыхаться, Меларн отпустила её и изобразила раскаяние, свернувшись в дрожащий шар:
— Простите! Я не хотела. Не причиняйте мне боль снова, Госпожа.
Жрица протёрла свой подбородок и посмотрела на небольшое пятнышко крови на её пальцах.
— Ты не причинила мне серьёзного вреда, — сказала жрица со странным смехом. — Милосердие Эйлистри — бесконечно.