Как большинство людей, привыкших к постоянно освещенным коридорам улья, Аттикус боялся темноты. Он слабо взвизгнул при мысли оказаться во тьме в этом странном месте.
– Очень маловероятно, что на нас нападут, – успокаивающе заметил Лукас. – Но Адика прав, предосторожность не помешает. Мы планируем расставить западню цели. Было бы очень неловко вместо этого попасться в ее ловушку.
Мы прошли через мрачные коридоры, и по пути Адика включал и выключал свет. Когда мы наконец добрались до базы, я услышала глубокий облегченный вздох Аттикуса.
Форж вполне логично сохранял молчание по пути сюда, но я ожидала, что теперь он снимет маску носача и возьмет Аттикуса на себя. И пришла в замешательство, увидев, как Форж заспешил по коридору. Затем я поняла: он не хотел, чтобы Аттикус его опознал и начал дразнить.
– Апартаменты для Аттикуса уже готовы? – спросила я через коммы.
– Их еще убирают, – ответил голос Меган. – Ханна говорит, надо очистить все с особой тщательностью, поскольку в душе что-то умерло.
Я сочла плохой идеей спрашивать, что именно умерло в душе, поскольку Аттикус слушал разговор. Я вытащила передатчик из уха и убрала в карман.
– Твои апартаменты еще убирают, Аттикус, – сказала я. – Должна предупредить, жилье здесь простовато. На самом деле, оно больше напоминает комнаты на подростковом уровне, чем обычные квартиры. Ты не согласен, Лукас?
Лукас ничего не ответил. Я заподозрила, что он переживает очередной приступ неуверенности в себе, связалась с его мыслями и обнаружила: да, я права. Лукас был совершенно счастлив, разговаривая с Аттикусом на профессиональные темы, но паниковал при необходимости поддерживать светскую беседу.
«…должен вести небрежный разговор, но что я могу сказать, не подчеркнув тот факт, что он знал Эмбер задолго до меня и…»
«В утиль! Аттикус пять лет жил в одном коридоре с Эмбер. Пару раз они встречались. Не начали серьезные отношения лишь по одной причине – знали, что лотерея их разделит и…»
«Я все испорчу, так же как портил все социальные контакты на подростковом уровне. Почему Эмбер – почему любая девушка – должна интересоваться…»
Гораздо дальше, глубоко в подсознании, горела красным цветом суть подавленности Лукаса. Бессловесные воспоминания об отце, который ушел, когда ребенку было шесть лет, и о матери, захлопнувшей перед ним дверь в тринадцать, дополнялись порожденным страхом образом холодно уходящей меня.
Я не решилась успокаивать Лукаса вслух, поэтому ограничилась прикосновением к его руке. И была вознаграждена, увидев, как успокаиваются мысли любимого, а затем вернулась в свою голову и занялась проблемой Аттикуса.
Форж вернется, как только избавится от всех следов маскировки и проверит бета-группу, но я не знала, что делать со старым знакомым до тех пор. Я не могла отвести его в нашу с Лукасом квартиру, потому что подсознание Лукаса увидело бы в этом некую символическую угрозу.
Оставлять Аттикуса в коридоре было бы ужасно грубо. Я хотела показать ему оперативный центр, но вспомнила, что теперь у нас есть общая столовая. Увиденные воспоминания о детстве Лукаса подстегнули мою память, и я услышала, как произношу те же слова, которые говорила в такой ситуации мама:
– Мы должны предложить тебе еду и питье, Аттикус.
Я прошла в большую комнату, где работали кухонные блоки. Ее наполовину заполняли болтающие люди, но при нашем появлении все разговоры стихли. Члены отряда уставились на Аттикуса, задумчиво повернулись к Лукасу и вновь к Аттикусу. К счастью, приятеля слишком поразил вид комнаты, чтобы он заметил странное поведение людей.
– Вы используете контейнеры под столы и стулья! – сказал доктор.
Я кивнула.
– С нашей мебелью кое-что произошло. Боюсь, кухонные блоки предлагают очень ограниченное меню из-за проблем с энергией, но у нас полно напитков, хрустящих хлебцов, протеиновых батончиков и фруктовых полосок.
Мы пересекли комнату и подошли к импровизированному столу, где стояли еда и питье. Лукас и Аттикус выбрали батончики, я налила стакан дынного сока, и мы сели на свободные контейнеры.
– Я думал, телепаты живут в роскоши, – в замешательстве произнес Аттикус. – Что случилось с вашей мебелью?
Я жадно глотала свой дынный сок и предоставила Лукасу отвечать на вопрос.
– Я приказал ударной группе ее сжечь, – ответил мой командир-тактик.