– А что, если меня не интересует зарабатывание привилегий?
Тюремщица снова рассмеялась.
– Роза, наш улей при рождении заключает со своими гражданами взаимовыгодный контракт, дающий им множество прав. Ты нарушила контракт, когда умышленно и по своей воле убила другого человека. Это означает, что отныне у тебя нет никаких прав. С этого момента все становится привилегией, которую надо заработать. Еда – привилегия. Жилье – привилегия. Жизнь – привилегия.
– Но я никого не убивала умышленно. Мне всего десять лет. Я не понимала, что делаю.
– Твоя психологическая оценка утверждает, что у тебя понимание на уровне или выше, чем у большинства взрослых. Ты полностью осознавала свои действия. Ты никогда не умела нормально взаимодействовать с другими людьми, поэтому твою проблему нельзя решить перемоткой разума в более ранний момент жизни. У тебя нет болезней, которые можно вылечить или приглушить лекарствами, чтобы ты могла безопасно соседствовать с обычными гражданами, и с возрастом ты станешь лишь опаснее.
Тюремщица пожала плечами.
– Тебе повезло, что наш улей не любит разбрасываться людьми. Тебе дают шанс доказать собственную полезность и получить привилегию продолжать жить. Воспользоваться этим шансом или нет – решение полностью за тобой.
Роза резко подняла голову и взглянула на тюремщицу с видом победителя.
– Улей не может забрать мои основные права в соответствии с межульевым договором. Я воспользуюсь правом переселиться в другой город-улей.
– Я думала, ты не предлагала этого раньше, поскольку достаточно умна и понимаешь, что это не сработает. Не говоря о том, что никто не имеет права переходить между ульями или морскими фермами до восемнадцати лет, наш улей обязан передавать в Организацию объединенных ульев детали о неисправимых преступниках и держать их под надежным замком.
Тюремщица указала на дверь самолета.
– Теперь мы полетим в улей, и ты можешь начать думать, каким образом заработать привилегию остаться в живых.
Они вдвоем залезли в самолет. Через минуту он взлетел, набрал высоту и повернул вглубь материка.
Рофэн задумчиво следил за ним.
– Мне почти жаль, что Роза попала в руки такой тюремщицы.
– А мне ее совсем не жаль, – ответил Адика. – Она убила троих жителей морской фермы и чуть не убила одного из членов ударной группы.
– Мне тоже ее не жаль, – согласился Лукас. – Разговор с ней убедил меня, что это самая пугающая из наших целей. А что думаешь ты, Эмбер?
– Я преодолела мусорную систему разума Розы, – мрачно ответила я. – Знаю, все вы считаете меня чересчур сострадательной к людям, но к Розе я не испытываю никакого сочувствия. Если ее невозможно спасти, то надо сделать все, чтобы не дать ей навредить другим, а единственные, кого она никогда не сможет обмануть, – это люди, похожие на нее.
Я вздохнула.
– Сперва я удивилась, почему Розе выбрали такую тюремщицу, но теперь поняла. В этом случае улей определенно знает лучше.
Последовала мгновенная тишина, затем Адика быстро сказал:
– Нам лучше подняться на борт «Воздушного-один».
– Мне нужно пять минут побыть на пляже в одиночестве, – ответила я. – Я хочу избавиться от всех застрявших следов Розы, прежде чем мы вернемся в улей.
Я подошла к кромке воды и остановилась там, где волны оставили линию белой пены, прежде чем отхлынуть. Закрыла глаза и потянулась разумом к горизонту.
Я разделила мысли расстроенного человека по имени Ирвин, восприимчивого к пению волновых баков на искусственном пляже. Его могли спасти подходящим лечением и вернуть к служению улью любимым им способом.
Я столкнулась со смелостью и жертвенной преданностью Джунипер, которая хорошо послужит улью в роли заместителя адмирала, а со временем сменит на посту Трегерета.
Я познакомилась с радостно-доверчивым и отважным разумом девочки Гленны. Однажды она пройдет лотерею и получит место в обороне улья или силах законопорядка. Возможно, даже окажется в ударной группе похожего на меня телепата.
А в Розе я встретила нечто гораздо более темное, чем любая хеллоуинская история. К счастью, она относится к редким случаям. Дикая пчела, которую нельзя спасти, но можно надежно запереть.
С тех пор, как я впервые прочитала разум жителя морской фермы, меня смущала странная дополнительная грань в их мыслях. Сейчас, встретившись с Селандиной, я поняла, что эта странность происходит из возможности контактов с людьми из других морских ферм и знания о других ульях.