— Кого вы высматриваете? — спросила Гульхайри, испуганно сжав его руку.
— Иди домой, Гуль, — попросил Надыр. — Я скоро приду...
— Нет, я не оставлю вас, — еще крепче ухватилась за него девушка. — Я чувствую что-то нехорошее...
— Иди, Гуль. Ничего не случится. Иди, прошу...
— Нет!
— Я обижусь...
Гульхайри нехотя оставила его.
Надыр стоял на месте, пока девушка не исчезла из виду, потом вернулся назад. Тень оторвалась от дерева и зашагала ему навстречу.
— Хорошо сделал, старик, что отпустил голубку, — послышался голос Маннапа. — Я уж думал, что придется до рассвета следовать за тобой.
— Чего ты от меня хочешь? Нет у меня денег!
— Э, старик! Как это ты разговариваешь со мной? А ведь ты еще не стирал белья моим мылом... Ой, гляди у меня...
— А что ты можешь сделать?
— Вырву у тебя кишки и намотаю тебе же на голову вместо чалмы, понятно? — злобно рассмеялся Маннап и вдруг ударил Надыра по уху. Тот повалился на землю. Не успел он подняться, как рухнул снова.
— Хоть себя заложи, а деньги найди! — На прощание пнув Надыра ногой, Маннап удалился.
Надыр унес из дядиного дома ковер и продал. Но и это не покрывало всего долга. Он оставался должен Маннапу еще четыреста рублей.
— Ладно, — смилостивился тот, — потом отдашь. А пока что поднимай якорь, старик, расправь плечи и — в путь!
— Куда?
— Куда? — переспросил Маннап. — На все четыре стороны. Где запахнет наживой — туда и нырнем. Со мной не пропадешь. А тут тебе делать больше нечего.
И впрямь — он снова опозорился перед всеми: перед Гульхайри, перед тетушкой Рисолат, перед дядей и его злобной женой. Разве он мог оставаться дома? Словом, он поручил свою судьбу Маннапу и оказался на стройке в пустыне. А теперь Маннап снова предлагает ему отправиться в путь... Когда-то кончатся его скитания?..
— Что это ты сник? — спросил Маннап.
Надыр снова лег.
— А что будет с Гуль?
Маннап опустился с ним рядом.
— Забудь ты про свою липучку! Я тебе таких девочек покажу — рехнешься! Захочешь луну — будет, как луна, захочешь солнце — будет, как солнце.
— Нет, ты скажи, что же будет с Гуль?
— Затвердил: «Гуль, Гуль»! Одна она на свете, что ли? Найдешь другую...
— Ты же читал как-то стихи про верность...
— Брось, старик. Это из книги, а ведь в книгах одно, в жизни другое. Никогда не доверяй женщинам, не верь их клятвам в верности. Все они хитрые, как лисы, вертлявые, как шакалы. Я больше тебя видел в жизни, больше знаю, старик...
— Опять Шекспир?
— На этот раз нет, старик... Ох и жаден я был до чтения! Сколько книг проглатывал! Но и книги, как выяснилось, надоедают. Чем больше ты знаешь, тем больше у тебя появляется забот. Так уж устроен мир. Мало счастливцев, которые живут без забот, весело и спокойно. Поэтому собирай манатки, старик... Как сказал Хайям:
Так-то, старик... Пусть в этой жизни горюют другие, а мы давай заботиться только о радостях и о веселье...
Надыр хотел что-то сказать, но промолчал, заметив, что Маннап начинает раздражаться. В такие моменты прекословить ему было опасно.
— Послезавтра поднимаем якорь, не забудь!
Надыр повернулся на бок и, опершись на руку, глядел в сторону поселка, на освещенные окна клуба, в которых мелькали тени. Сегодня в клубе танцы... Маннап принялся за приемник, желая поймать какую-нибудь музыку повеселей.
В клубе собралась молодежь. Алеша играл на гитаре, напевал что-то себе под нос. Несколько пар лениво перебирали ногами посреди комнаты, стулья и скамьи в которой были сдвинуты к стенам.
Надыр нашел Гульхайри здесь.
— Гуль, можно тебя на минутку? Я уезжаю, Гуль... Если хочешь...