Они торопливо шагали к конторе.
— Музаффар молчит, словно воды в рот набрал, — запыхавшись от быстрой ходьбы, продолжала Зубайда. — А Данияров кричит: «Завтра же найдешь виноватого!.. Кто начал копать девятьсот шестидесятый пикет? Чья бригада заступила первой?» Тут я выскользнула из дома, хотела убежать, а прораб заметил, окликнул и спрашивает: «Где Махидиль?» — «На концерте», — говорю. «Приведи ее». Я ему в ответ: «Пусть она, бедняжка, хоть немного развлечется, совсем заработалась». А он как заорет на меня: «Делай, что тебе говорят, балаболка!» Сердце у меня чуть не выскочило. Я было бросилась за вами, а он вдруг кричит вслед: «Подожди. Дай сюда наряды». Положила я перед ним папку, жду, думаю, что он решил подписать наряды, а он: «Чего ты стоишь?! Беги за бригадиром, да побыстрее!»
Махидиль ускорила шаги.
— Вам не попадет, а? — продолжала Зубайда. — Ведь у него никогда не было привычки кричать...
И действительно, начальник участка встретил ее хмурый и злой. Перед ним, опустив голову, сидел Музаффар. Махидиль взяла стоявшую у двери рассохшуюся табуретку, придвинула и села, положив руки на колени.
— Безобразие, товарищ Салимова, — официальным тоном начал Данияров. — Как вы могли это допустить? С каких пор стали заниматься очковтирательством?
— Какое очковтирательство? О чем вы говорите? Ничего не понимаю!..
— Ах, вы даже не понимаете, в чем дело? — прервал ее прораб. — Ну, знаете...
Махидиль оставалась спокойной. Она честно выполняла свои обязанности, и тут, наверное, какое-то недоразумение. Девушка даже улыбнулась.
— Ничего здесь смешного нет! — вскипел Данияров. — Вы обещали сдать пикеты с девятьсот шестидесятого по тысячный раньше срока?
— Обещали. И мы подготовили их к сдаче. Все готово!
— Готово?! — гневно вскричал Данияров. — С девятьсот шестьдесят первого все от начала до конца сделано с грубым нарушением нормы — недокопано почти на полметра!
— Не может быть! — опешила Махидиль.
— Я сам измерял!
— Как же так?!
— Вот об этом я и хочу спросить вас! Кого теперь винить? Меня? Вас? Музаффара?.. И надо же, когда участок только начал вставать на ноги!.. Черт знает, что такое, бить вас мало!
— Латифджан-ака, не забывайте, что я женщина, — серьезно сказала Махидиль. — Хотя бы ради этого выбирайте выражения...
Начальник участка только махнул рукой и отвернулся.
Махидиль заметила на его висках седину, и ее вдруг охватила грусть. Разве шуточное дело — тянуть целый участок? Ответственность за каждого человека, за график, за план, за правильное распределение зарплаты, за питание рабочих и их досуг — ведь за все это в первую очередь в ответе он! А сколько возни с техникой, со снабжением...
Наступило молчание.
Махидиль взглянула на часы. Через сорок минут бригада Музаффара должна заступить в ночную смену. Нужно пойти с ними и все самой проверить...
Чего только она не передумала за этот короткий срок... Кто начал работу на девятьсот шестьдесят первом пикете? Девятьсот шестидесятый был закончен бригадой Музаффара. А дальше? Неужели это вина ее бригады?
Наскоро переодевшись, она поспешила на трассу.
— Разве это по закону? — в сердцах воскликнул комсорг, шагая с ней рядом. — Что толку в криках и ругани? В одно мгновение испортил человеку настроение!
— Музаффар! — Махидиль замедлила шаг. — Вы никого не подозреваете в своей бригаде?
Музаффар снял рукавицу, вытер слезящиеся на ветру глаза.
— Никого.
— Но кто же все-таки мог?
— Не знаю. Может быть, Надыр... Или Маннап... Только от них можно ожидать такого... Но я ничего не замечал... Правда, был у Маннапа один разговор с Алешей. Алеша мне рассказал: «Как стал ударником и твой портрет на Доску повесили, ты уже не признаешь своих... Валяй, валяй, проявляй героизм, а завтра сляжешь в постель, и никто не позаботится о тебе. Даже когда ты умрешь, никто не вспомнит. И имя твое засохнет в песках, как сохнет телячий кизяк на солнце». Знаете, что Алексей ответил? «Это ты, бродяга, под забором жизнь окончишь, потому что никому и ничему не веришь. А я верю в товарищей и в будущее!» Здорово ответил.
— Маннап опять бесится... — задумчиво произнесла Махидиль. — Ведь он было начал неплохо работать...
Музаффар махнул рукой.
— Не верю я его хорошей работе, уж вы простите меня, Махидиль... Он что-то замыслил. В хитрости Маннап лису перегонит на полдороге! Вот и думаю, что во всем виноват Черный Дьявол. Да разве докажешь?.. Знаете, что я посоветую, Махидиль? Скажите Даниярову, пусть он примет меры в отношении Маннапа. Уже давно пора. И это будет законно!