— Я понимаю, я все понимаю, но все же… Я не идеалист, но ввязываться в теневой мир, контрабанду, да и не только в нее… это как-то… — я не стала слушать дальше его путанные объяснения. Я понимала о чем он переживает даже лучше него самого.
— Мне хотелось быть героем, а жизнь всеми голосами своими внушала: «Будь жуликом, это не менее интересно и более выгодно».
— Именно, — с вымученной улыбкой произнес Дору. Я видела, что его плечи расправились, будто с них спала гора. Мне не совсем была понятна его реакция, ведь я не сказала ничего такого. — Это же цитата Максима Горького?
— Да. Недавно нашла в комнате книгу с его рассказами.
— Это я ее тебе как-то одолжил (моя сестренка обожает его «Рассказы старухи Изергиль»), но тебе не хватало времени, чтобы прочесть сборник. Даже в детстве ты всегда была занята делами, но, даже несмотря на это, ты была всегда рядом. Всегда. Похоже, моя очередь быть тебе верным помощником. Быть полезным.
— Дору, я скажу один раз и больше никогда не буду повторяться, ведь это очевидный факт. Ты — часть моей семьи, и пусть в некоторых вопросах я слишком цинична и упряма, но это уже приговор. Ты от меня никуда и никогда не денешься, я не настолько благородна, чтобы отпускать тех, кого люблю.
После моих слов комната заполнилась истеричным смехом мальчишки.
— Лия, именно потому что эта черта у нас одна на двоих, мы так хорошо понимаем друг друга, — отсмеявшись сказал он, снова начиная посмеиваться. Нервы у него, что ли, шалят?
— Возможно. Если ты закончил ржать, будь добр объясни, что ты делал в том гадюшнике сегодня? — смех резко прекратился.
Всю ночь напролет мы с Дору проговорили о его глупости, о моих косяках в отношениях с братом, которые он не застал лично, о местах, где он побывал, о всем значительном и не очень, что только успело приключиться в наших жизнях за время, проведенное по отдельности.
Предчувствуя, что нам еще не скоро выпадет возможность побыть наедине друг с другом, мы старались запомнить этот ничем не отличающийся от предыдущих момент личного одиночества, разделенного на двоих. Лунный свет проникал через приоткрытое окно в пошарпанную комнатку, где-то вдалеке лаяли собаки, а мы сидели плечо к плечу на краю кровати, и наши приглушенные в ночи голоса не замолкали ни на минуту. Было тревожно, будущее было туманным, странным и зыбким, а теплое плечо, на которое я оперлась, хорошо знакомым, надежным и родным. Даже не верится, что пятилетний хмурый малыш вымахал в паренька на полторы головы выше меня.
Дору заснул с первыми лучами рассвета, а я, воспользовавшись плодами прокачки своей выносливости, отправилась по делам, на прощание накрыв мальчишку одеялом и потрепав его волосы. Время не стоит на месте, вот и у меня нет такой возможности.
***
В среду в час сорок пять минут дня я стояла, облокотившись на стену одного из заброшенных домов западной окраины, откуда можно было легко увидеть всех выезжающих из города. Интуиция подсказывала мне, что прощаться по-английски мой новый знакомый не умеет, и из города он будет уходить красиво. Раздавшиеся вдалеке звуки перестрелки только подтвердили мои подозрения. И зачем мне понадобился этот адреналиновый псих? Но я тут же, тяжело вздохнув, ответила сама себе: я выбрала его за взгляд. Непокорный, дикий, глубокий и затягивающий, как болотные топи, взгляд почти прозрачных серо-голубых глаз. Он смотрел на меня одновременно как на посланника смерти и как на заигравшегося ребенка. В тот момент мне казалось, что я спасла его из-за своих корыстных мотивов, но после анализа ситуации я поняла, что мне просто хотелось выпендриться в его глазах. Мне до сих пор этого хочется. И я еще задирала нос перед своими мальчишками из-за того, что на меня подростковый возраст никак не влияет. Наверное, я еще долго могла анализировать сложившуюся ситуацию, но из-за угла вылетела потрепанная маленькая машинка, которой управляет Григор. Колымага резко затормозила около меня, и я не с меньшей скоростью забралась на переднее сидение.
Сзади послышалось какое-то непонятное мычание. Быстро оглянувшись, я увидела связанную женщину с кляпом во рту.
— Кто это? И как ты узнал где нужно остановиться?
— Не заметил здесь еще какой-нибудь стильно одетой малолетки, вот и решился на остановку около тебя. Пусть личины ты меняешь как перчатки, но общие черты у всех них присутствуют. Слабо изобразить дряхлого старикашку?
— Легче легкого, но этот образ не слишком подходит для игры в догонялки. А вот и преследователи, — достав из тайного кармана своего черного рюкзачка Глок, начинаю отстреливаться от слишком настырных почитателей моего нового знакомого. — Соизволь ответить на вопрос о девушке, а то пара пуль достанется вовсе не преследователям.