Так, стоп, паровоз, не стучите, колеса. Что это за мысли такие пошлые по отношению к пареньку, который выглядит лет на шестнадцать-семнадцать? Я, конечно, понимаю, что тринадцать лет — возраст гормональной нестабильности, но почему первый заинтересовавший меня парень так молод?
Характеристики персонажа!
Имя: Александр Долматов
Возраст: 16 лет
Раса: человек (потомок шаманов)
Класс: Политик
Уровень: 25 О.Ж. — 44000/45000
О.П. — 1000/1000
Параметры:
Сила: 42
Ловкость: 39
Выносливость: 60
Интеллект: 52
Мудрость: 37
Воля: 60
Обаяние: 42
Сродство с Пламенем Посмертной Воли:
Небо: 60%
Дождь: 13%
Контроль пламени: 43
Особенности/достижения:
«Скользкий, как уж, честный, как… дятел» — не самое оригинальное, но и не самое банальное сочетание качеств характера делает носителя загадкой для оппонента.
«Амбициозный третий сын» — может быть, и положено третьему сыну быть Иваном Дураком, но не в этой сказке.
«Потомственный аристократ в обнимку с птицей обломинго» — именитые родственники, достойная внешность и изысканные манеры — все это здесь в наличии, а вот титула нет и не предвидится.
«Авантюрист» — это искатель приключений, но возможно, что приключения сами ищут его.
Психологическое состояние:
Гормональная нестабильность, вспыльчивость, депрессивность.
Хотя… мне же тринадцать, а если я бы влюбилась в тридцатилетнего мужчину и он бы ответил мне взаимностью, то это бы тоже выглядело не совсем хорошо — педофилия в чистом виде, только уже со стороны моего возможного воздыхателя. Да и не смог бы взрослый мужчина так мило смущаться, вплоть до покрасневших ушей, глядя на нескладную тринадцатилетнюю девочку, которая даже не округлилась еще в нужных местах. Эх, доска-доской. Зато я жутко обаятельная! Ну вот. Стоило немного заинтересоваться мальчиком, как мной сразу завладели деструктивные мысли. Не было печали, как я начала взрослеть.
Все эти мысли быстро пронеслись у меня в голове, когда убедившись в статусе и характеристиках моего нового знакомого, я встретилась с ним взглядом.
Глаза — зеркало души. По крайней мере так принято считать, наверное, в этом изречении есть доля правды.
— А я думал, что еще сущий ребенок, — мое удивление можно было заметить невооруженным взглядом, поэтому он счел нужным объясниться: — Когда я заметил тебя на рыночной площади, то… — кончики его ушей снова заалели, — подумал, что таких маленьких миленьких девочек родители не должны из дома выпускать. Просто, понимаешь, ты слишком нежная и тонкая на фоне остальных девушек. Ой, я не это хотел сказать! Просто… Ты другая. Не в смысле чудачка, а...
Моя ладошка легла на его губы, прерывая этот поток чистой мысли. Теперь уже не только его уши, но и лицо залила краска смущения, но это не продлилось долго. Александр отвел мою ладошку от своего лица и, нежно держа ее в своих руках, произнес:
— Тогда, на рыночной площади, я понял, что ты необычная, но только сейчас смог осознать насколько.
Эта фраза, которую он сказал с такой легкостью, была подобна контрольному выстрелу, что просвистел подозрительно близко от моего сердечка.
— Это, конечно, очень познавательная информация, — я отвела взгляд от его ярко-синих глаз, — но если я сейчас не приглашу тебя в дом, а ты в свою очередь не согласишься, то мой отец, что смотрит на нас из окна, спустит на тебя собак.
— Ха-ха… Тогда я, и правда, соглашусь посетить ваш гостеприимный дом. А у вас много собак?
— Ни одной. Но у нас есть Кеша.
— Это кот или попугай?
— Не то и не другое, это цветок, наподобие фикуса.
— Ха-ха… Ну тогда я чувствую себя в полной безопасности. Цветок-то мне не навредит.
«Только не после моих экспериментов с токсинами!» — но вслух я этого, естественно, не произнесла.
— Проходи и чувствуй себя как дома, — сказала я, открывая дверь.
Но Саша не торопился входить, продолжая рассматривать что-то у себя под ногами.
— Амалия, мне кажется или у этих растений в кадках движутся листья, хотя ветра совсем нет?
Я строго взглянула в сторону многочисленных деток Кеши, что нежились под открытым солнцем.