Не колеблясь, Вальтрен принял у него фляжку и глотнул. Внутри действительно оказалась обыкновенная вода, а он уже от этого типа чего угодно ожидал!
— Извини, что так получилось, — сказал Жнец, будто это он остался относительно целым, а Вальтрен сидел тут весь израненный. — Я не сразу вспомнил, только когда ты меч достал. Ты правда здешний герцог, я о тебе читал. Если в следующий раз буду кого-то преследовать и он на твою территорию забежит, постараюсь тебя подключить. И вообще поаккуратнее постараюсь.
— Угу… — Вальтрен сел и протянул фляжку обратно. — Благодарю за любезность. Все-таки, погляжу, манеры тебе не чужды.
— Меня тоже учили всегда быть вежливым, — Жнец пожал плечами. — Кстати, меня Аркадий зовут. А тебя? А то я забыл.
— Вальтрен Кресайн, седьмой герцог Вайна, — удивляясь сам себе, сказал Вальтрен, который не любил приглашать посторонних к фамильярности, предпочитая отстраненность своего боевого псевдонима.
— Мощно звучит. Ну, моя фамилия Весёлов, если что. Только это секрет. Не хочу, чтобы моего папу и братьев дергали.
— Раз секрет, то не стоит его лишний раз раскрывать! — Вальтрен все-таки позволил прорваться части своего раздражения.
— Тебе-то можно, — усмехнулся Жнец, — по тебе сразу видно, что не скажешь. Раз ты за вежливость в любых обстоятельствах. Кстати, у меня там кабанчик дожарился. Я его на твоих землях поймал. Будешь налог взимать, по средневековому праву?
Вальтрейн поднялся на ноги, призвал меч в руку и убрал его в ножны.
— Оставь себе, — сказал он.
— А просто со мной пообедать? Ты сейчас немало сил, наверное, потратил. Давай. Чтобы точно осадка не осталось.
Вальтрейн вздохнул. Честно говоря, он правда проголодался, а готовить самому или лететь куда-то было лень.
— Ну, раз ты так настойчиво приглашаешь…
808 год (25 лет спустя)
— Очень кстати я о тебе узнала, — издевательски сказала девица в золотой парче, глядя на Вальтрена слегка сверху вниз. — Получается, сколько же лет ты издевался над самой идеей Проклятья? Пренебрегал своими обязанностями? Оказывал предпочтение маленькому клочку земли, игнорируя другие опасные зоны? Ну, что и ожидать от такого гнилья, как аристократия! Да, и меч-то опусти. Ты мне ничего не сделаешь.
Вальтрен послушно опустил меч. А вот его левая рука нырнула в карман и с отработанной быстротой — пригодился-таки совет Жнеца, пригодился! — взлетела вверх, причем большой палец одновременно снял предохранитель. Пистолет выстрелил еще в движении, но пуля ожидаемо пролетела совсем рядом с виском девицы. Дальше за ее полетом Вальтрен проследить не смог: белизна странного кокона, в который его заключила девица, представившаяся Тенью и даже успевшая наложить на него гиас никому о ней не сообщать, поглотила выстрел.
— Ты псих! — заорала девица, тут же теряя высокомерие и на глазах бледнея. — Стрелять в искривленном пространстве! Траектория же непредсказуема!.. — девица осеклась.
— То есть концепция огнестрельного оружия тебе знакома, хорошо, — Вальтрен сдвинул руку с пистолетом так, чтобы он смотрел девице в лоб. — Если скажешь еще хоть слово, я выстрелю. Да, Проклятье сотрет меня. Но я прожил хорошую жизнь, защищал своих людей, сколько мог, и перед смертью заберу с собой сильного врага.
Он сделал паузу.
— А если трусишь предстать перед Творцом, давай просто мирно разойдемся. Поговорили — и хватит.
Девица бросила на него полный ненависти взгляд — и исчезла. Белый кокон исчез вместе с ней.
Вальтрен опустил руку с пистолетом, облегченно выдохнув. Он не врал девице — она явно почувствовала его искренность — но умирать ему категорически не хотелось. Однако эта… как там ее… Золотая Молния… действительно не одна. Об этом она не врала точно: по тому, насколько безнаказанной девчонка себя ощущала, ясно, что за ней стоит целая банда. Значит, если он не хочет, чтобы они его нашли, надо спрятаться.
Вальтрен обвел взглядом комнату в башне старинного герцогского замка, где стоял сейчас. Да, не хозяйские покои — он давно переселился в башню, откуда легко было улетать через окно, а дверь, ведущую со стороны коридора, приказал замуровать — но все-таки дом. Остальная территория замка сейчас занята музеем и осталась почти такой же, как и в первую сотню лет жизни Вальтрена, когда сестра и ее потомки еще поддерживали здесь штат слуг.