То, как меня захватила пьеса, не осталось незамеченным.
— Вам нравится, Всадник? — радостно воскликнула Ладова. — О, это очень хорошо! Я тут пою Жнеца. Конечно, в моем возрасте, может быть, травести уже и не пристало, но тембр голоса и сложение у меня подходящие, вы не находите?
Все слова, которые я мог бы произнести, застряли у меня в горле. Тембр голоса! Телосложение! Мать вашу. К счастью, Рина оказалась на высоте.
— Конечно! — воскликнула она. — И не говорите глупости насчет возраста, он никак не влияет на ваш голос, а это главное!
— Ах, что юная волшебница вроде вас может знать о разрушительном воздействии времени! — покачала головой Ладова. — Но спасибо вам за добрые слова! И да, я намереваюсь вложиться в эту роль максимально, просто максимально! В конце концов, в детстве я была практически влюблена в Смеющегося Жнеца! Да, влюблена! Вы, может быть, и не слышали о нем, но когда-то этот мальчик-волшебник был весьма известен! Я так ждала сериал, который анонсировала истринская кинокомпания, так ждала! Такая жалость, что в итоге его не сняли!
Я тут же мысленно поднял возраст Полины Ладовой с «около сорока» до «около пятидесяти».
— Для меня большая честь сыграть его на сцене! — продолжала она.
И тут же начала в красках описывать сюжет, с которым я только что бегло ознакомился.
— Это что же, вам придется в конце с девушкой целоваться? — спросила Ксюша.
— Милая, погляжу, вы только начинаете интересоваться театральным искусством?.. На сцене это ничего не значит!
— В богемной среде это и вне сцены ничего не значит, — пробормотала себе под нос Рина, так, чтобы слышала только мы. Саня и Лана хихикнули, а Лёвка с Ксюшей только плечами пожали.
— Но… Прошу прощения, так вышло, что мы как раз неплохо знакомы с… историей Жнеца, — нерешительно сказала Лёвка. — Там ведь совсем по-другому все было?
— Знакомы? Какая радость! — обрадовалась Ладова. — Но тогда вы должны понимать, что отличия только в деталях! Он ведь сражался с преступниками? Сражался! А с какими конкретно и почему — зрителям не так интересно. Очень хороший ход, я считаю, оживить это любовной историей! Тем более, его первым достоверным подвигом действительно стало спасение семьи Орденского посла в Истрелии!
— Но там был мальчик, а не девочка, — не мог не поправить я.
Ладова погрозила мне пальцем.
— Ах, ну что за авангардизм! А только что стеснялись одним-единственным сценическим поцелуем! Для орденского зрителя, слава Творцу, такое не подходит!
Девчонки только переглянулись. А Ксюша, разумеется, бухнула:
— Но у детей-волшебников не может быть любовной истории! У нас гормоны так не работают! Поэтому даже Кириллова мама не очень переживает, что мы все вместе живем!
— Ксю-у-ша! — хором воскликнули девочки. И я тоже. Нет, это уже совсем!
Но Полина только разулыбалась.
— Дорогие мои, прошу прощения, я, должно быть, сейчас допущу бестактность, но… У театра свои законы! А у оперы особенно! Зрителям нужна сказка! Счастливая или грустная, с плохим или хорошим концом, но обязательно сказка! Вот увидите, зал обрыдается!
— Ага, Кирилл уже рыдает… — тихонько пробормотала Лана. Но Полина ее, естественно, не услышала.
— Кстати говоря! — воскликнула она, осененная какой-то идеей. — Если хотите, я выпишу вам контрмарки… Ах нет, их нельзя на премьеру! Хотя… Нет, вы дети-волшебники, да еще и тоже интересовались Смеющимся Жнецом… Я поговорю с администрацией и оставлю вам шесть мест!
— А можно восемь? — спросил я, осененный удачной, как мне показалось, идеей. — У нас друг есть, так он Смеющегося Жнеца даже лично знал! Ну и для жены его.
— Лично знал Жнеца? Конечно же! А он не знает, куда Жнец в итоге пропал? — жадно спросила Ладова. — Я помню, так горевала, так горевала, когда осознала, что он уже год не появлялся! Все надеялась… Но он так и не появился снова!
Я помотал головой.
— Нет, это неизвестно.
— Ах, какая жалость… Ну что ж, наверное, некоторые сказки и впрямь должны оставаться в детстве.
Короче говоря, с оперы мы вышли, осчастливленными восемью пригласительными билетами на премьеру. Шесть прибрала Рина, а два я положил в конверт и при первом же удобном случае — то есть на следующий день — передал Аркадию.