— Я просто стараюсь больше не попадаться! Задолбали журналисты. И еще я собираю всю информацию о Проклятье, которую могу найти. Я же тебе рассказывал. Так что вы со Стасом мне очень помогли.
— Тебе, кажется, не очень-то понравилась наша информация, — сказала Тоня, стараясь заглянуть ему в лицо.
— Наоборот, очень понравилась, — ответил ей Аркадий уже почти нормальным тоном. — С ней многое становится на свои места. Только… Не знаю. Очень может быть, что… — он прикусил губу, заколебался.
Они разговаривали в прихожей — Тоня провожала его к выходу из квартиры — и в тусклом освещении ночника ей показалось, что лицо его вдруг смертельно побледнело.
— Ты что-то неприятное понял? — осознала она.
— Не понял, пока еще только заподозрил. — Он мотнул головой. — Но это все мне очень не нравится… Если я прав, то… — он запнулся. — Нет, не буду делать поспешных выводов! Надо много раз перепроверить.
— А когда перепроверишь, расскажешь нам?
— Если смогу.
— Это связано с работой Проклятья, так?
Аркадий кивнул.
— Ты понял, что его никак нельзя снять? — каким-то шестым чувством догадалась Антонина. — Потому что оно завязано на сердце? Как в Улье Гулей?
Аркадий вздрогнул.
— Если так, — тихо произнес он, — то снять его как раз можно.
— Вырезав сердце? Тогда уж проще сразу отрезать голову! Не так мучительно, а проблему точно решит сразу и навсегда!
Аркадий улыбнулся в ответ.
— Слушай… — Тоня помолчала, подбирая слова и не зная, как сказать. — Не отчаивайся, пожалуйста! Наверняка отыщется способ. Ты очень умный, ты систематически подходишь к этому вопросу, со Службой сотрудничаешь… Не сейчас, так через десять, через пятьдесят, через сто лет что-нибудь придумаешь! Время у тебя не ограничено.
— У меня — возможно, хотя и сомнительно. А у всех остальных?
Атонина сделала глубокий вдох.
— Знаешь что? Пока длится мое время, всегда можешь на меня рассчитывать. Любая помощь с документами или чем-то еще. Или… Если тебе нужно просто к кому-то прилететь на кухню, попить чаю… Или кофе… — Это она выговорила с усилием, потому что на самом деле не собиралась больше никогда в жизни первой предлагать ему кофе. — То знай, что такой человек у тебя есть.
С этими словами она крепко его обняла.
Аркадий был высоким для своего возраста — ее собственный сын Тихон, к тому времени уже взрослый восемнадцатилетний парень, в двенадцать был ниже. Но Атонина тоже не отличалась миниатюрностью, так что висок мальчика как раз лег ей на плечо. На ощупь Аркадий оказался жестким, будто сплошная мышца под тканью. Опять же, ее сын таким не был. Тишка в ее объятиях расслаблялся, а этого словно ничего не могло расслабить!
И все же Антонина поцеловала его в щеку, как целовала сына.
— Возвращайся к нам, пожалуйста, — тихо сказала она. — Если будет трудно.
— Спасибо, — хрипло ответил Смеющийся Жнец.
И был таков.
Больше Антонина его ни разу не видела. Они продолжали обмениваться письмами примерно раз в год, но об улье гулей и странной могиле больше не говорили. А спустя десять лет она получила очень короткое письмо, где он сообщал, что прекращает переписку по причинам, о которых не может рассказать. И с тех пор — тишина.
После передачи нахлынули воспоминания.
Антонина дала мужу поесть, потом — помогла дойти до туалета. После этого не самого приятного дела вышла на крыльцо, подышать свежим воздухом. Их аккуратный ухоженный сад заливал осенний дождь, все молодые деревца были уже укрыты чехлами и обнесены сетками, грядки — вскопаны под зиму, делать совершенно нечего. Обычно по осени у нее никогда не было в саду такого идеального порядка! А в этом году она, пожалуй, сбегала сюда слишком часто.
Наверное, Евстахий прав. Это был не Аркадий по телевизору. Улыбка да, та же. Волосы светлые, глаза карие — редкое сочетание! Но родственная связь все это объясняет. И даже объясняет, что его полный тёзка тоже работает в Службе: наверное, с детства наслушался от родителей про своего погибшего в детях-волшебниках родича, вот и решил включиться в дело по снятию Проклятья… И как-то умудрился стать Тенью мага. А что это такое, кстати? В статье про снятие Проклятье приводилось объяснение: более высокий ранг, который Проклятье присваивает некоторым детям-волшебникам. Как он взрослому-то достался? Они что, взломали этот механизм, как хакеры ломают компьютер? Наверное.
Понятное дело, что Служба это все секретит: вдруг кто-то еще, какая-нибудь иностранная спецслужба, так же все взломает и назначит собственную Тень? И эта новая Тень возьмет и начнет мешать нашим, орденским, хорошим Теням…