Рина не смягчилась, нет. Но все же сухо сказала:
— С этим тоже все в порядке.
Уточнять она не стала, однако они с Кириллом и девочками заключили ряд договоров, которые, по сути, сделали их отношения полностью эквивалентными групповому браку. Это было дорого, небыстро, потребовало юридических консультаций — но они это сделали. Правда, если (когда!) у них появятся дети, будут нужны дополнительные меры, чтобы над ними все получили равную опеку, но, к счастью, этот вопрос пока не горел. Детей они в ближайшие три-четыре года точно не планировали: всем надо было доучиться.
— Это хорошо, что все в порядке, — улыбнулась графиня. — Но все же… Ты не думала, что тебе может потребоваться твой собственный, личный капитал? Все-таки одно дело законная супруга, другое дело… — она многозначительно недоговорила. — Кроме того… Я знаю, что господин Ураганов не бедствует, несмотря на его крайнюю молодость, навела справки. Его контракты с оружейными производителями и исследовательскими институтами Ордена весьма прибыльны, не отрицаю. Но и значительным его состояние назвать трудно.
«Это то, о чем ты знаешь, мамочка, — хмыкнула Рина. — У Кирилла какой-то невероятный талант к консервативным инвестициям, мне бы его хладнокровие! Да, наши сбережения растут медленно, но мы почти ничего и никогда не теряем. Такими темпами лет через сто будем богатейшими людьми планеты… А быстрее нам и не надо. И ты забываешь, что зарабатывает у нас в семье не только Кирилл! Да, мы с девочками пока еще учимся, но я ведь работаю в Ассоциации магов, Лана и Саня на контрактах в НИИ магии как исследователи, а Лёвка и Ксюша на постоянной основе преподают в „Маяке“, ставку им оплачивает Орден… Ну и все мы вообще периодически там ведем уроки! Плюс благодаря Лёвкиной ферме мы и себя частично обеспечиваем, и продукцию продаем!»
— А что, вы с отцом готовы выделить мне приданое? — спросила она вместо того, чтобы хвастаться.
— Увы, боюсь, в текущей обстановке это было бы крайне трудно, — вздохнула графиня. — Но, возможно, мы найдем способ помочь друг другу заработать?
Ага, вот оно. Ну наконец-то дошло до того, из-за чего собственно все. Рина так и знала, что там какой-то денежный вопрос!
Прежде чем организовать встречу со своей биологической матерью, Агриппина Ураганова переписывалась с той несколько месяцев. А саму встречу готовила несколько недель. Сомневалась, волновалась, чуть даже не вернулась к давней детской привычке грызть ногти. Честно говоря, очень хотела посоветоваться с Кириллом, но она и так знала его мнение о чете Эрнеров! Причем сформировал он это мнение не только по рассказам самой Рины, но и по найденным в Сети материалам.
Кирилл сказал бы: «Чем дальше ты от этих токсиков, тем лучше! И имена их забудь. Ты — Ураганова, твоя семья — мы с девочками и моя мама. Ну и Пантелеймон тоже, если хочешь. Все».
Однако именно поэтому Рина не могла отступить. Она знала своих родителей гораздо лучше, чем Кирилл. Они ведь не оставят ее в покое, не рассосутся сами по себе. Ладно, пока Рина была девочкой-волшебницей, отрезанным ломтем, они списали ее вчистую. Ладно, потом в первые месяцы и даже годы после снятия Проклятья у них тоже не было особых причин проводить переоценку этого сброшенного актива! Тем более, тогда еще было неясно, чем именно занимается Ассоциация магов, какие возможности она имеет, и какое место в ней занимает и сам Верховный маг (пофиг на громкий титул, поначалу все вообще восприняли его детской игрой — каковой он частично и был), и его помощники. Однако с течением времени, чем больше влияния и реальной власти сосредотачивалось в руках Кирилла и его семьи, чем сильнее Ассоциация интегрировалась в государственную машину Ордена, тем сильнее росло подспудное волнение Агриппины. Она знала, что Эрнеры выйдут на связь. Особенно ее сиятельство графиня.
Так оно и получилось. Первые письма «матушки» были очень осторожными, прощупывательными. Мол, она все понимает, у Рины другие взгляды, она многое пережила, но ведь они семья, у них общая кровь, не враги же они друг другу! Она хотела бы, по возможности, вновь встретиться со своей единственной дочерью, поговорить, может быть, попытаться примириться. Ведь не могут же родные люди стать совсем чужими!
У Рины даже слегка заболело сердце, когда она это читала. Родные люди! Общая кровь! Вот Афина Ураганова умеет быть родным человеком, для этого и кровь не нужна! За эти годы она успела стать Рине если и не настоящей матерью — все-таки вместе они подолгу не жили — то точно аналогом любимой тетушки! Свекровь лучше нельзя и пожелать.
Не говоря уже о том, что «мама Фина» многим рисковала, когда согласилась стать для Рины и Лёвки официальным опекуном — все-таки и бумаги, и ответственность были вполне настоящими, не для галочки! Но она пошла на этот риск, потому что любила и любит своего сына, а их с Лёвкой, похоже, по-матерински пожалела. Она и над Ксюшей считалась… Ну, не опекуном, а «временным попечителем», однако, поскольку Гранины вообще не отсвечивали и совсем дочерью не интересовались, это различие не было особенно важным.