---
Аварийная посадки Хаси осуществилась в чаше фонтана в саду возле богатого особняка. Это был настоящий дворец, с колоннами, минаретами и прочей восточной атрибутикой. Когда мокрая крафтерша перелезла через мраморный бортик, к ней подбежало пять вооружённых арабов.
Взяв её на прицел, они потребовали от неё не двигаться. Подошедший вскоре человек, производил впечатление их начальника. Выслушав доклад от своих бойцов, во время которого его называли визирем, он распорядился отвести её во дворец.
Окружив со всех сторон Хасю, её повели по белоснежной дорожке к мраморной лестнице. Доставив крафтершу в большой зал, бойцы охраны застыли за её спиной, дожидаясь пока визирь не даст им других указаний.
Он подошёл к сидящему по центру помещения на шёлковых подушках толстому человеку, облачённому в царские для Востока одежды. Примостившись на стуле возле него, сидел ещё один персонаж. Это был худосочный, крысиного вида субъект, который осуществлял здесь функции писаря, судя по измазанным чернилами кончикам пальцев.
Из приоткрытого окна доносились протяжные призывы муэдзинов к правоверным. Из-за этого то, что тихо говорил визирь своему начальнику, султану, Хася расслышать не смогла. Но из обрывков разговора в пазах между азанами, было понятно, что речь была о событиях у фонтана.
Толстяк похмыкивал и заинтересовано рассматривал мокрую Хасю. Взгляд его был масляным, тело моей жены ему очень понравилось. Получив инструкции у начальства, визирь подошёл к бойцам и сказал им, что султан распорядился отвести Хасю в баню, а потом в сераль.
Крафтерша пыталась возмутиться, потребовала телефон, но её проигнорировали и тычками в спину повели мыться. После того, как распаренную в хамаме Хасю, одетую в полупрозрачную восточную одежду, отвели в женскую половину дворца, она не долго оставалась там одна.
В её комнату вошла старшая жена султана с несколькими служанками. Они привели Хасю в более подобающий на их взгляд вид, а потом к ней заглянул визирь. Он начал уговаривать крафтершу стать его очередной женой, по странному совпадению, снова восьмой.
На её отнёкивания по поводу того, что она уже замужем, он говорил, что я погиб. Мол моё тело уже нашли и доставили американцам. Сейчас проводят идентификацию останков и вскоре узнают, с какой целью я оказался в оккупированном Ираке.
Хася недоверчиво хмыкала, так что рассерженный визирь остался ни с чем и удалился. Спустя час, за крафтершей пришли бойцы охраны и отконвоировали в зал с султаном. Там перед обрюзгшим стариком она встала в шеренгу с ещё десятком девушек, но в отличие от них, устав слушать её ругать, ей заранее заткнули рот шёлковой тряпкой, а руки связали за спиной.
Султан с визирем не долго болтали о делах своих скорбных. Спустя минуту, в зал вошёл новый персонаж. Это был высокий араб, который смело прошёл к этой парочке, мельком окинув взглядом выстроившийся вдоль стены цветник.
Хася с кляпом во рту, вынуждена была выслушать начавшийся торг. Пришедший сторговался с султаном и визирем, что предоставит им сорок блюд с драгоценными камнями для украшения внутренних несущих колонн, сорок десятков таджиков-отделочников и сорок белых инженеров, чтобы они ими управляли.
Это был новый подрядчик на строительство. Предыдущий накосячил, осуществил строительные работы не по проекту. Из-за безграмотности он не воздвиг одну из колонн, отчего свод над всеми головами присутствующих в этом помещении держался на честном слове.
Жадно слушавшая переговоры и бросавшая вверх испуганные взгляды Хася была ошарашена, когда покупатель указал пальцем на неё. Свой выбор он сделал, решив приобрести для себя именно её. Готовый раздастся возмущённый речитатив, прогрызшей кляп и освободившей свой рот крафтерши так и не прозвучал.
Она увидела на правой руке покупателя повязку на кисти, а также его ехидную улыбку. Безошибочно узнав меня, Хася прищурилась, улыбнулась и покорно склонила голову, не став сопротивляться, когда её повели обратно в сераль.
Через час, когда я постучал в её окно на третьем этаже, крафтерша почти моментально его открыла. Ноздри её носа втянули в себя ночную прохладу, ресницы на глазах с нарисованными тушью стрелками порхнули от сквозняка, а рот с пухлыми красивыми губами, украшенными на восточный манер, наоборот приоткрылся.
- Ой-вей, почему так долго? Мои уши устали вслушиваться в каждых шорох вокруг, - начала выговаривать она, когда я оказался внутри. - Здесь сплошной харасмент, порядочной девушке нельзя быть здесь ни секунды. Тц! Сюда кто-то идёт! Прячься.