— Уважение к природе?
— Да. Это в первую очередь. Круг — это искатели древних знаний. Мы знаем, что наши предки владели магией снов на очень высоком уровне, а значит, корни нашей темы лежат в шаманизме, а он неразрывно связан с природой.
— Вот вы как глубоко копаете, — хмыкнул я.
— Вашим ковенам не будет и сотни лет. Они появились после второй мировой войны, когда хватка спецслужб слегка ослабла. Мы же появились еще до революции. Все начиналось в Петербурге, а затем мы были вынуждены бежать.
— А до меня доходили слухи, что вы появились еще раньше.
— Возможно, — уклончиво ответила Ольга, — но я рассказываю только то, что мне говорила моя бабка. Она была одной из первых и состояла в кружке спиритистов. Именно с призыва духов все и началось. В девятнадцатом веке этот кружок смог установить контакт с настоящим иномирцем, который стал посещать их во снах.
— Неплохо, — хмыкнул я, — что-то новенькое. И кто это был?
— Один из спящих богов.
— Не богиня?
— Нет, но я рада, что ты знаешь об их существовании.
— Еще бы, — я сразу же вспомнил о своей встрече с богиней в долине пирамид и закрыл глаза.
— В те времена люди находились в интересном положении. Они уже были достаточно развиты и открыты ко всему новому. Поэтому Спящий обратил на кружок внимание.
— А почему именно на них? — не понял я.
— Не только на них. Потом мы узнали, что в Европе он тоже пустил свои корни. Подобные кружки были и в Париже, и в Берлине, в Варшаве, в Риме. Также он выходил на связь с поклонниками Гекаты.
— У-у-у, — протянул я, — как интересно. Кстати, а куда мы сейчас едем? К тебе домой?
— Нет. Ты должен пройти последнее испытание, прежде чем я пущу тебя на свой порог. Поэтому мы едем в место, где Спящие проходят посвящения.
— И успешно проходят?
— Честно, нет. Слишком уж это жуткое место. Но тебя, я так думаю, оно не сильно напугает. Ты же не из впечатлительных?
— Уже нет. Времена, когда я боялся всяких астральных бабаек, давно в прошлом, — уверенно отмахнулся я.
— Ну если даже наш волчок тебя не впечатлил, то духи этого места вряд ли смогут вывернуть тебя наизнанку.
— А вот обязательно ехать куда-то? — спросил я, — можно же просто остановить машину, лечь спать, выйти из тела и отправиться прямо туда. Миры то все равно сместятся…
— А ты забавный! — Белка рассмеялась, — сразу видно, что ты из Питера приехал, где настолько плотно места силы напичканы, что создают и поддерживают отдельный уровень сна. Нет, у нас все немного не так. Наши места скрыты. Они настолько древние, что их с помощью астральной разведки и не найти. Нужен личный контакт. Или ты думаешь, что один умеешь скрывать свой свет?
Конечно, я был не один такой. Место тоже могло казаться пустым и бесполезным. Я про такое слышал, только вот самому в них бывать не доводилось.
Как-то вот в нашем ковене не было заведено шарахаться по всяким лесам да шабаши там устраивать. Еххи очень не любила клещей, Даша комаров, а Герда всех насекомых разом. Помнится, мы разок хотели сгонять на природу, но когда начали представлять и визуализировать, то вся палаточная романтика сразу улетучилась, а спать в машине никто не захотел. Столичные ведьмы слишком уж изнежены своими зонами комфорта.
То ли дело я — небритый, грязный. Воняющий потом, бензином и черт знает чем еще. Сижу в огромном «УАЗике» рядом с женщиной, которой на все это пофиг. Еххи бы меня в свою машину в таком виде даже не пустила.
Ехали мы долго. Я крутил колечко на пальце. Ольга пару раз глянула на него, улыбнулась и сделала вид, что ей все равно. Конечно, она сразу поняла, что это за артефакт.
— Можешь его пока не надевать, — сказала она спустя какое-то время, — ты находишься под защитой Круга Спящих, и никто не попадет в твой сон. А сам ты теперь будешь оказываться только в моем.
— Ты так умеешь? — удивился я.
— Да. Это не так сложно, как кажется. Ты же знаешь теорию смещения точки сборки, стрелочки на приемнике, волны. Если ты все время оказываешься в своем сне, значит, ты настроился на него. Кто мешает тебе сделать перенастройку на мой сон? Или заставить другого человека оказываться в твоем?
— Это магия, — сказал я.
— Самая настоящая. Особенно для тех, кто физику никогда не учил.