Служащий мэрии уже ушел, и Генё, оставшись в голубой комнате один, в ожидании ужина чинил электроутюг. Довольный тем, что Журдан первый сделал шаг навстречу, он принял гостя со сдержанной учтивостью, стараясь не выказать удивления. Поначалу Генё лишь делал вид, будто слушает рассказ с интересом, но, когда Журдан начал описывать схватку, не удержался от улыбки и окончательно пришел в хорошее настроение.
— Парень-то был крепкий?
— В общем, да. Высокий, поджарый, мускулистый. Ар-шамбо разнял нас как раз тогда, когда я собирался поддать ему коленом в низ живота.
Генё уважительно присвистнул.
— Жаль, — протянул он с серьезным видом. — Коленом— это было бы здорово. Но ты все-таки надавал ему?
— Думаю, да. Я-то выбрался из стычки совершенно невредимым, зато ему наверняка запомнится мой удар в грудь.
И Журдан, подкрепляя рассказ демонстрацией, проворно и не без изящества ткнул в пространство рукой — так маркиза на балу шлепнула бы веером по пальцам какому-нибудь придворному шалуну. Генё пришел в восторг.
— Потрясающе! Когда я расскажу об этом ребятам, они обалдеют. Я рад, что ты показал этой фашистской гниде, где рпки зимуют. Поздравляю, ты держался молодцом.
Ты находишь? — скромно потупясь, проговорил Жур-
ДЯН>
Еще бы! Да таких храбрецов раз-два и обчелся. Ты* видно, еще сам этого не осознал.
11с стоит преувеличивать. Просто я не привык давать спуску наглецам, вот и все.
Таким д надо быть, — похвалил его Генё. — И позволь мне сказать тебе, что момент для того, чтобы показать себя нас тмшим бойцом, ты выбрал как нельзя более удачный.
Он выдержал паузу, глядя на товарища с добродушно-посхшшенной улыбкой, потом спросил:
Ты слышал, что еще отмочил Рошар?
Учи тель, уже слышавший об этом, смущенно понурился.
Этот мерзавец, — продолжал Генё, — бросил железную дорогу и пристроился в кафе Леопольда. Уже сегодня с утра < >11 разносит выпивку, огребает чаевые и прочее. Видишь, какую он нам подложил свинью. Получается, что мы засади-Ш1 Леопольда и тюрьму, чтобы воткнуть на его место одного ни наших и сделать его котом при Андреа. А ведь так уже думают' асе жители города. Этому надо положить конец. Рошар, разумеется, будет исключен из партии. Надеюсь, теперь i м поддержишь меня?
Журдан утвердительно кивнул. Ведь это он нес главную ответственность за предательство Рошара, так что это вызывало у него острейшую досаду.
— Итак, из партии Рошара турнем. Само собой, его надо iурнуть и из Леопольдова кафе, а для этого есть только один способ. Ты понимаешь, что я имею в виду. В таком деле на гонарищей рассчитывать не приходится. Они слишком давно тают Рошара. Лучше, чтобы за это взялся коммунист, еще нс пустивший корней в Блемоне. К тому же, как только что говорил мне Ледьё, это дело касается тебя лично. Ведь это ты иступился за Рошара, благодаря тебе он остался в партии.
I ак что его нынешнее поведение — это публичная пощечина тебе. Теперь я знаю, что ты не из тех, кто позволяет безнака-laiiiio наступать себе на мозоль, и не сомневаюсь, что ты за-дшиь ему взбучку, какой он заслуживает.
Журдана передернуло. Слова Генё с самого начала вселили в него беспокойство, но прозвучавший под конец ультиматум поверг его в полную растерянность. Правда, в своих мечтаниях, представляя себе сполохи революционной грозы на мостовых Парижа или Блемона, он частенько видел себя скрючившимся до последнего патрона у гашетки пулемета или испускающим дух в складках красного знамени, в величии безвестности. Но разве мог он предположить, что в один прекрасный день будет вынужден сразиться с железнодорожником?
— Принимая во внимание, что я учитель, не знаю, смогу ли. История может наделать много шуму.