Толпа заревела от восторга.
После этого золотую чашу пустили по кругу.
Когда пир был в самом разгаре, Ратай наклонился к Арпоксаю, принялся лениво расспрашивать:
— Так, ты говоришь, Завен совсем плох?
— Да, — с набитым ртом отвечал номарх. — Ранен тяжело. Сам виноват: полез в самую гущу… Тут кое-что выяснилось. Мы его постельничего пленили. Он рассказал, что во дворце, оказывается, гостили ассирийцы: две принцессы — дочери Арад-бел-ита и Ашшур-аха-иддина.
Ратай оживился.
— И где же они?
— Их покои пусты. Может, и ушли…
— Жаль… Очень жаль…
Сартасис, услышавший краем уха этот разговор, проговорил заплетающимся языком:
— Я их видел. Они на северной стороне. В самом бедном квартале. Где-то там. Только прикажи, и я найду их, царевич.
— Вот же мерзавец, да у него ни одна шлюха мимо не проскочит! — сказал Арпоксай, со смехом падая назад на мягкие подушки. — Так что ты здесь делаешь?! Найди и приведи их сюда. Нам еще не доводилось щупать ассирийских принцесс.
— Приведу! — вскочил с места Сартасис.
— Но только запомни! — сурово сказал Ратай. — С дочерью Ашшур-аха-иддина можешь делать, что пожелаешь, а вот с ее сестрой будь обходителен, словно с моей невестой.
Атака скифов была стремительной. Они мгновенно заполонили двор, выбили двери, ворвались в дом. Ассирийцы бились отважно, но силы были слишком неравными. Очень скоро обороняющихся осталось всего трое. Инвия прокричал:
— Юнан! Шимун! Прикрывайте мне спину! Хава, бери сестру! Уходим!
— А как же я?! — завопил Адад-шум-уцур.
— Не отставай! — прикрикнула на него принцесса.
Им удалось пробиться к дверям, как пал Юнан.
Снаружи тем временем разверзлись хляби небесные. За стеной дождя уже в двух шагах ничего не было видно. Инвия, прикрывал своих подопечных щитом, вращая мечом с быстротой молнии, шел вперед так, словно прокладывал просеку в дремучем лесу, вокруг него падали убитые и раненые. Кто-то из скифов ударил копьем ему в голову, снес шлем. Инвия отбросил нападавшего щитом, невольно раскрылся, с трудом отбил от груди акинак, и тут же атаковал сам. Убил еще одного. В этот момент сзади погиб Шимун.
Они дрались под проливным дождем, сотрясая воздух звоном мечей. Но когда небо вдруг осветила молния и во дворе стало светло как днем, Инвия остановился, а скифы расступились, образовав круг.
Кочевники занимали весь двор. Сколько их здесь было? Сотня? Больше?
Инвия остановился, потому что понял: он побежден.
— Прости меня, принцесса, — пробормотал сотник, оглядываясь на Хаву.
Левая сторона лица у него была обезображена, глаз висел где-то на уровне носа, ухо было срезано вместе с кожей и волосами. Сартасис намеренно зашел к Инвии слева, и прежде, чем Хава успела предупредить своего единственного защитника, скифский акинак отсек сотнику голову.
Скифы издали победный клич.
Затем Сартасис приблизился к Хаве и сказал что-то на непонятном языке, скалясь и хватая девушку за талию. Скифы вокруг одобрительно рассмеялись. Никто и не заметил, как в руке у нее оказался кинжал, и когда она вонзила его Сартасису в шею, все остолбенели от неожиданности. А Хава все била и била — чужая кровь залила ее одежду, руки, лицо.
Ярость скифов — ведь на их глазах предательски убили предводителя, героя и всеобщего любимца — не знала границ. Хаву подняли на руки и понесли в дом. Малышку Ашхен затоптали, никто даже не обратил на нее внимания, и мимоходом, словно крысу, убили Адад-шум-уцура.
Пока кто-то из скифов разжигал очаг, с принцессы сорвали платье. К тому времени, когда в доме появилось вино, Хавой овладели уже больше десятка мужчин. Ее насиловали, избивали, унижали… а потом все повторялось снова и снова.
Перед самым рассветом, когда девушка уже не подавала признаков жизни, скифы успокоились и уснули. Они и сами были вымотаны этой долгой ночью. А Хава, отлежавшись, вдруг открыла глаза, встала на четвереньки и поползла к выходу. Остановить ее оказалось некому.
Во дворе она потеряла сознание. Очнулась лишь на рассвете. Поползла дальше. Около Ашхен задержалась. Сняла с ее остывшего тела медальон, подарок деда.
На улице силы покинули Хаву… И она закрыла глаза…
Действующие лица четвертой книги:
Син-аххе-риб, царь Ассирии, 56 лет*
Закуту, царица и старшая жена Син-аххе-риба, 47 лет