- Вы кто?! Зачем пришли? – не очень дружелюбно спросил один из красноперых, который стоял справа от ворот.
- Я тут жила раньше, а дядя и сейчас живет, к нему приехала со своим мужем. – без капли сомнения сказала Яола. Готсверг был удивлен, но не показал вида.
- Открывай! – махнув рукой, крикнул тот же сторожила вниз. – Коней осмотри, и не забудь оружие изъять!
Ворота распахнулись, и встретил их старик, видно было, что уставший он от тягот, беден, да голоден, одет был в одежды простые и поношенные: рубаха с воротом косым, пояс тряпочный, порты в онучи замотанные, и лапти на ногах поношенные.
- Доброго здравия, вам, путники, сдайте оружие пожалуйста. – прохрипел старик.
- Мужичок, ты чего так плохо выглядишь? И почему двери раскрывает не красноперый? – полюбопытствовала Яола.
- Так они сами решили, чтоб смен было меньше.
- Это очень интересно… не знаешь ли ты Касия? Он пять лет назад на торговой площади рыбу продавал.
Яола и Готсверг сняли с себя оружие, и передали старику, после чего он отнес его на первый этаж сторожевой башни, а вернувшись ответил:
- Пять лет назад Касий рыбой торговал, сейчас под его началом весь двор торговый на западной стороне.
- Старик! Я тебе не говорил с ними трещать, ворота запирай! – грозно крикнул часовой, и суровым взглядом осмотрел всех троих.
- Спасибо вам за информацию, берегите себя. – с благородным кивком сказал Готсверг.
Отправившись по серым улицам города, путники обнаружили, что большинство жителей были голодными, уставшими, проходя торговые дворы, в глаза сразу бросались почти пустые прилавки, где должны быть большие кучи с разными овощами, фруктами, мясом, рыбой. Чаще всего красноперые ходили патрулем по три солдата, они носили кожаные сапоги, теплый кафтан с высоким отворотом, на котором была видна овчина, а на голове шапка, которую ободком обводила шерсть по низу, именно между шерстью и кожаным колпаком было воткнуто по одному красному перу. Готсверг заметил, насколько высокомерно и вольно вели себя красноперые, но ничего не говорил Яоле, потому что видел, как она смотрела на пробегающего и спотыкающегося по перекрестку бедолагу, который просил помощи у прохожих, его догнали бравые слуги закона, и жестоко избивали по всему телу ножнами из-под мечей за то, что он украл два яблока, которые хотел принести в дом, и отдать жене и дочери. Готсверг уже начал слезать с коня, чтобы прекратить творящийся беспредел, но Яола его остановила.
- Ты же не хочешь провалить задание? Я прекрасно понимаю твое рвение, но у нас другие дела… уходим.
Готсверг ничего не ответил, но, по многозначительным вздоху и выдоху, было понятно, что он был разочарован.
Улицы города были грязными после дождя, небо было крайне серым, а солнца и вовсе не было видно, будто сама природа говорила о настроениях горожан. Глаза прохожих были пустыми, уставшими, лица бледными, одежды рваными и грязными. Яола родилась в деревне Пиково, близ Совелеса, когда она была совсем маленькой, то переехала в город, потому что её отца повысили в воинском звании, но через два года он умер от неизвестной хвори, а еще через пять лет умерла ее мать, и остался у Яолы только отчим, которого звали Касий. Яола не очень его любила, хотя явных причин для этого особо не было, всё объяснялось ее довольно вспыльчивым характером, из-за которого часто бывали напряжённые отношения со многими, в том числе и с Гарславом, но благо, он был сдержанным и терпеливым. - В Аргаде ты сказала, что у тебя есть отчим в Совелесе, и, вроде, что жадный он, или скупой, не помню… к нему мы сейчас идём?
- Я сказала, что он алчный, да, идём мы к нему. Боги… во что же превратился мой родной город. Все несчастные, грязные, худые, по улицам ходят одни красноперые с напыщенными рожами, и избивают стариков, я почти не вижу молодых женщин, мужчин и детей, куда все пропали? – с грустью в глазах сказала Яола. – Все было не так, совсем не так…
- Всему приходит конец, рано или поздно, но мы сюда пришли не просто так, и если в данном замешан Гафтвий, то у нас есть шансы все исправить. Посему не торопись лить слёзы, нужно узнать в чём дело.
- Пф, слезы? С моей стороны сейчас назревает только ярость и гнев. -устрашающе, сосредоточив взгляд вперёд, ответила Яола, и Гарслав заметил, что это были искренние переживания, грозные. Пройдя три перекрёстка, они повернули налево, и, на расстоянии трехсот метров стал виднеться рынок, который был прижат к каменной стене города. Этот рынок был несколько богаче остальных, и оборудован грамотнее, сразу было заметно, что руку к постройке прилагал грамотный человек, прилавки хоть и были полупустыми, но чистыми и не расшатанными, с хорошими прочными крышами. Людей в этом месте было больше. Подойдя к прилавкам, Яола слезла с коня, за ней, следом, слез и Гарслав со своего.