- Ты хоть помнишь как он выглядит, или мы будем искать его методом опроса остальных жителей и торгашей?
- Я его хорошо помню, но это было десять лет назад, может он стал жирным, прыщавым, волосатым, не знаю, многое могло измениться за это время, просто ищи человека в хороших одеждах, но без личной охраны, таких избегай, наши лица и намерения должны знать единицы, а желательно вообще никто.
- В Совелесе со своими воинами могут ходить только политические деятели, на сколько я слышал, это так? – полюбопытствовал Гарслав.
- Да, но опять же, это было давно. Через полчаса встречаемся у коней, если увидишь его, то говори, что его ищет Селена, это имя мне дал отец, родной отец.
Гарслав хотел спросить, по какой причине она изменила имя, но решил не накалять обстановку, и, молча, направился на поиски Касия.
Рынок со всех сторон окружали красноперые, в их обязанности входило охранять порядок города, а места его нарушения, чаще всего были рынки, ярмарки, где всегда процветало воровство, даже в лучшие времена Совелеса, и таверны, где, большинству, условия диктовал хмельной разум. Гарслав понял, дабы не привлекать внимания своими одеждами, нужно было переодеться, ну, или как минимум, приобрести плащи с капюшонами, но, спустя несколько секунд после промелькнувшей мысли, впереди, за несколько метров, появился прилавок с одеждами. Гарслав затерялся в людях, так, чтобы не привлекать внимания красноперых, и начал высматривать вещи.
-Здравствуйте, господин, вам помочь? Что именно ищите? - спросил уважительным тоном торговец, но его лицо не выдавало тех эмоций, которые должны были вызывать такие слова. – Шкуры теплые есть, рубахи, шаровары, шапки разные.
- Доброго вам дня. – в ответ полюбезничал Гарслав, но в его словах было больше откровенности.
-Плащи с капюшонами у вас имеются?
- Плащи есть. Кожаные, шерстяные, шкурные есть, если обладаете такими гривнами.
- Без разницы, какие самые дешёвые?
После слов Гарслава, торговец, исподлобья, посмотрел на него, а потом, кратко, глянул на красноперых через три прилавка, подозревая покупателя в сокрытии своей личности от слуг закона. Гарслав сразу это заметил, и понял свою ошибку. - Есть кожаный, черный, хороший, без дыр, но поношенный. -будто бы безразлично сказал торговец.
- Дайте два, пожалуйста. – аккуратно попросил Гарслав, пытаясь больше не вызывать подозрений.
- Держите, один черный, другой коричневый, с вас пятнадцать гривен за каждый.
- Тридцать гривен?!
- Да, за мое молчание по пять с каждого плаща. – тихо и нагло сказал торгаш. – Я сразу понял, что вам не очень хочется пересекаться с красноперыми, вам и вашему другу, у которого тоже нет плаща.
- Вы неприятный хитрец… - ответил Гарслав, соблюдая неуместный, уважительный тон. – я добавлю вам ещё пять гривен, если скажете мне где я могу найти Касия.
- А зачем он вам нужен?
- Я знаю его дочь, Селену, и хочу дать ему информацию за вознаграждение.
- Десять гривен, пять за то, что отведу, и пять за молчание. – нагло, во весь свой беззубый рот, улыбнулся торгаш. Гарслава даже передёрнуло на секунду, из-за такого зрелища, ни одного целого зуба, и все были черными.
- Договорились, я думаю вам эти деньги нужнее… - скривив лицо от неприязни, сказал Гарслав, и передал сорок гривен. Торгаш во весь голос позвал какого-то парнишку, и через несколько секунд, весь в оборванном трепье он прибежал. Торгаш велел ему остаться на прилавке, и следить за имуществом, а если найдутся покупатели, чтоб ждали пока не вернётся. Гарслав нашел взглядом Яолу, она находилась от него за четыре прилавка, и махнул рукой.
- Ого, так вы с девой. – снова, заулыбался торгаш.
- Ты его нашел? – спросила Гарслава Яола, и, с неким отвращением, посмотрела на торговца.
- Этот человек, со страшными зубами, отведет нас к нему. Возьми плащ.
- Да, улыбка у него, конечно, "обворожительная"… - тихо сказала Яола, и забрала у Гарслава плащ коричневого цвета, слегка потёртый, но качественно сшитый.
- Ладно, веди нас, да знай, если обманешь, то сильно пожалеешь, если к Касию приведешь, то дам тебе три гривны. – строго сказала Яола, и, накинув плащ, поправила его на плечах. Гарслав решил не говорить, что сорок гривен он уже потратил, дабы избежать нравоучений и критики, которую он считал неуместной в данный момент, хотя полностью осознавал, что это была, исключительно, его ошибка.