Я уже говорил: на Святой Руси нет нормальной пограничной службы. Есть «богатырские заставы» на «поганско-опасных» направлениях. Нету и пограничной таможни: мытари стоят в городских воротах или шляются по торгу. Меня это не устраивает. Здесь — особенно.
В договор между Андреем и Ибрагимом впрямую забито: «… а тому Воеводе Всеволжскому мыта с проходящих мимо Стрелки купцов не брать».
Вот эти слова: «мимо Стрелки» — я сам туда вписал. Государи, не доверяя ни друг другу, ни мне, требовали отказа от любого транспортного сбора. Оба посчитали эту формулировку — отказ от мыта на Стрелке — своей личной победой. Порадовались, погордились, «удобрились»…
Я же вежливый человек! Я же всегда согласный! Только уточнил мелочь мелкую: где именно «не брать».
Теперь вокруг Всеволжска разворачиваются две концентрические окружности. Ближние постоялые дворы. На Оке, на Волге — выше и ниже. Для купцов, для прохожих, для переселенцев. Посторонних в город пускать…? — Да. Если у меня будут на то — существенные основания.
Вторая окружность: таможенные посты на границах контролируемых земель. Тут я буду «драть мыто». Не на Стрелке! Договор — не дозволяет! А про Ветлугу — уговора не было.
Тут у меня погранцы и таможня. И, тут же — фильтры для прохожих и новосёлов. С осмотром, досмотром, промывкой и подстрижкой. Кому чего надобно. В соответствии с моими представлениями о «правильно». А «нет» — пшёл вон.
Снова: я ввожу в оборот понятие «санитарная безопасность». Смысл — туземцам понятен. Но практики применения, кроме как в условиях катастрофы, эпидемии — нет. У меня — чисто чуть-чуть маленькое дополнение. Совсем даже не обычное «святорусское» насилие над прохожим купцом. Не — имущественная конфискация, насильственное крещение, взыскиваемые налоги… Отнюдь! Просто банька с цирюльней! Принудительно предоставляемая услуга?
«— Вас постричь?
— Ага.
— Вас побрить?
— Ага.
— Вас поодеколонить?
— Ага.
— С вас триста рублей.
— Ого!»
Такая… двухступенчатая система фильтров. С очисткой от личного, лишнего и ценного.
Чисто для непонятливых: мне не нужна торговля. Не так. Мне не нужна здешняя средневековая торговля. Чтобы убедить нынешних купцов вести торг по моим правилам, не по старине, не «как с отцов-дедов» — придётся «взять их за горло». Понятно, что радости с их стороны я не ожидаю. Но… каганата, который смог, после походов Вещего Олега, устроить тридцатилетнюю торговую блокаду Руси — уже нет. А то, что нынче тут осталось… перетопчутся. Для меня критичен только один товар — хлеб. Всё остальное… к «предметам роскоши» я равнодушен.
Это обговаривается и планируется с Фрицем и строителями. Нижний пост по Волге выносим аж к устью Ветлуги. Понимая, что по правому берегу — эрзя. Отчего на реке могут быть… негоразды. Верхний — предполагаю к Балахне. Хорошо бы прихватить Городец… А то и Кострому… Это уже княжеские города. Как Боголюбский скажет… По Оке… не решил ещё. Хочется, конечно, к устью Клязьмы, а лучше к устью Теши — в стык к Муромским землям.
Не… Не прожую.
Ещё тема: мельницы. Всю зиму на Стрелке работали ручные меленки. На «пехлеванной тяге». Как-то джигиты и пехлеваны… заканчиваются. Под чутким Доменном руководством. Нужны новые двигатели. Менее… пужливые.
С весны заработают две водяные верхнебойные мельницы в оврагах. Рельеф позволяет построить высокие плотины. Третью, ветряную Фриц строит на «Гребешке». Первый в мире ветряк с горизонтальной осью! Лет через 20 похожую где-то в Голландии… или в Бельгии?
Не важно — наша первая. Для чего…? Честно — не знаю. Цель — отработка технологии, накапливание опыта. Ветровая энергия — нестабильна. А я тяготею к непрерывным, устойчивым производственным процессам. Чтобы такое к ней подцепить, чтобы она стоит месяц — и ладно? Что-то такое… не сильно нужное? Надо смотреть. Хотя бы оценить продолжительность штиля в этой местности.
Другая заморочка с ветряком — место. У нас же тут не Голландия с её равнинным рельефом, с морскими ветрам. У нас — горы. Точнее — речной обрыв. Ветер на «Гребешке» — то ли есть, то ли нет. А таскать сырьё на 100–120 метров вверх — обязательно. Почти весь грузопоток идёт по рекам.
Вот пришла по Оке баржа с зерном. И — встала. У берега. Стоит-ждёт. Попутного ветра. В смысле — хоть какого-нибудь. Чтобы ветряк раскрутился.
Плохо: «платёж за простой» — в первой жизни проходил. Да и по сути: посудина стоит без пользы, какие-то люди её стерегут, зерно возле воды сыреет… Сгружать в какие-то склады на берегу? — Ещё хуже. Да и снесёт их в половодье. Надо сразу тащить наверх. Чем? — «Фурункулёром»? Тогда желательно уменьшить нагрузку на подъёмник. Что-нибудь такое… воздушное.