Горох врёт? Насчёт: «моего греха тут нету». «Созидает дом брату своему»? Поступил по «Святому Писанию» да отнекивается.
Спартанский царь Леонид, оправляясь к Фермопилам с отрядом своих телохранителей, приказал заменить добровольцами тех из них, кто был единственным сыном у своих родителей — род не должен прерываться. Сходно поступали донские казаки, отличая в строю единственных сыновей по серьге в ухе.
Нет, не то. Схоже по действию, различно по смыслу — нет сохранения имени, «дома».
Возможен другой мотив:
«Фратернальная полиандрия, при которой двое или несколько родных братьев состоят в браке с одной женщиной, традиционно принята у тибецев в Непале, Китае и северной Индии… — дефицит пригодной для сельского хозяйства земли, и женитьба всех братьев на одной женщине позволяет избежать раздробления принадлежащего семье мужей земельного участка. Если бы у каждого из братьев была своя жена и свои дети — землю пришлось бы разделить между новыми семьями, и в результате могли образоваться слишком маленькие участки, не способные их прокормить. По этой причине полиандрия принята даже у богатых землевладельцев».
О разрушении крестьянского хозяйства при разделе больших семей весьма эмоционально толкует Энгельгардт. Да и вообще, патриархальная большая семья, где «всё — всехное» — один из идеалов, наряду с «русским миром»-общиной, социалистов-народников.
Нет, не то — нет признания будущего ребёнка. Да и вообще: вотчины в эту эпоху не — наследственное, а — условное владение. Условие — служба князю. Они не дробятся, а переходят от брата к брату, «лествица». Разделить можно только своё имущество: пояса, блюда, шубы, но не землю.
Нет материального стимула. Горох и так — автоматом стал вотчиником. Загонять вдовицу в «позор» — ему смысла нет. Наоборот: всякие «негоразды» в доме — прямой ущерб чести.
«Коли в своём дому от позора не уберёгся — на что ты в службе годен?».
Может, у них «сильная любовь случивши»? — Тогда бы он о ней так не говорил. Да и по фактуре, по темпераменту — не ходок.
Ситуация непонятная. Да мне-то что?! — А то: нельзя ли из «непонятного» сделать «прибыльное»? По сути, это и есть постоянный рефрен моей деятельности на «Святой Руси».
— Вот что, любезный друг мой Горох Прибычестович. Невестка твоя пойдёт со мной. Чего вылупился?! По «Уставу об основании Всеволжска» мне велено брать к себе всех вдов и сирот с Руси. Не «некай»! Если ты мне её не выдашь… или она вдруг сбежит, или помрёт… случайно — я расскажу о своих подозрениях Боголюбскому. О каких? — Узнаешь. Не ори! Где — лжа, где правда — Маноха разберётся. Да, на тебе греха, может, и нет. А на людях твоих? А что они под пытками скажут?
Горох краснел в малиновый цвет. От висков до загривка. Сопел, пыхтел, мял скатерть корявыми толстыми пальцами с заусеницами на плоских ногтях. Но уже понял, во что вляпался, уже перестал пытаться меня переорать, «взять горлом».
Патриархальное общество. Хозяин дома, «большак» — полностью властен над членами своей семьи. И полностью за них отвечает. За «нечестность» вдовы взыскивает «Устав церковный». Что здесь, конкретно, означает — Федя Ростовский. Этот так взыщет… по ночам вскрикивать будешь да голую задницу почёсывать. «Голую» — потому что последние штаны сам отдашь. Во славу господа нашего.
А здесь, конкретно, есть «отягчающие обстоятельства». Не по самому событию, а по общей ситуации. Отчего сработает больно и власть светская, княжеская.
— Привезу я её в Боголюбово. Просто по дороге. Одно дело — она сидит тихонько у меня на тамошнем подворье, вышивает… петухов по рушнику. После её, в общей толпе, везут ко мне во Всеволжск. Другое дело — веду её к Андрею. И что твоя невестка при спросе там скажет… К примеру — на тебя покажет. Ты её лучше знаешь.
— Лжа! Не трогал я её! Князь — сучке блудливой не поверит!
— Ему виднее. Но сыск он начнёт. По статье: «принуждение сирой вдовицы к противоправному разврату». Тебя — туда, к Манохе. А то обоих — ещё дальше — к Феодору в Ростов. У Феди, сам знаешь, лапа когтистая, цапнет — не выскочишь. А тут дело не делается. Тогда Андрей… в лучшем случае — даёт тебе другую землю. В дебрях да болотах. А сюда — нового вотчиника. Который и крепость ставит, и воеводой в ней садиться. Он — не ты. Разница… Даже когда ты новую вотчину поднимешь, лет через 8-10… Разница в два ста гривен каждый год. Мог иметь — ты ж муж-то добрый, дело делаешь, службу знаешь. Но… Мимо носа просвистело. Хоть ты и не виноват, а жизнь твоя… из-за этой… До-олго расхлёбывать будешь.