— Варяг, зачем тебе факел днем?
— Хочу поджечь вооо-он тот дом! — он указал рукой на большое здание впереди.
— А что там? — заинтересованно спросил я.
— Айда за мной.
Указанное варягом здание оказалось библиотекой. Занавешенные окна не пропускали свет, но редкие щели прожигали пространство потоками света; пыль мерно оседала, напоминая снегопад в безветренный день. Широкие полки вовсю были заставлены книгами и свитками. В центре рядами ютились пюпитры, обращенные лицевой стороной к пустующей кафедре. Проходя мимо полок со свитками, я невольно развернул один из них. Мда, надеяться на понимание было ни к чему, но я восхитился тонкой и кропотливой работе писаря.
— А знаешь, не буду поджигать тут ничего, — доложил варяг, — вот зима наступит, придут холода, тогда и подпалим!
— Зачем вообще жечь книги? Их же на худой конец можно продать.
— А ты зачем всех монахов в капусту покрошил? Их тоже продать можно было, — задел за живое Дир, — рабы они плохие, конечно, зато многие врачевать способны.
— Но эти бумаги — бесценное знание, — возразил я.
— Ага, что-то я не вижу тут очереди, где хоть один человек за ломанный дихрем купил бы эти свертки. Знания, это прекрасно! Вот только зачем нужно оставлять его нашим врагам? — он развел руками, отчего факел прочертил темный развод на побелке потолка.
— Грамоте тоже можно научиться, тогда свитки принесут тебе пользу.
— Франкам она не помогла, а мне проще вот этим, — варяг потряс факелом — золото добыть, чем искать способы в каракулях на бумаге. И давай, раз жечь сейчас не будем, так пойдем, душно здесь.
Уберег ли я библиотеку — сложно сказать. Но попытка была, и надеюсь мне это зачтется.
К вечеру очухались братья-волки. После пробуждения каждый опрокинул по литру разбавленного вина, и вместе мы пошли смотреть на выделенные нам доли награбленного добра. А смотреть было на что: позолоченная минора с гравированной звездой Давида. Весил подсвечник добрый килограмм, сколько золота в нем непонятно, но смотрелся шикарно. В комплект к нему шла медная ханукия. Кроме того, в карман близнецов вошли несколько крестов разного состава, и пара неплохих франкских шлемов. А на сдачу отсыпали кошель серебряных монеток с именем Карла Великого, равный марке по весу.
Мой улов был не столь выдающимся, однако тоже солидным. За успешную диверсию городских ворот мне прибавили еще одну долю. В итоге моей добычей стали четыре марки серебра и золотой перстень — уж очень мне он понравился в момент дележки. Кстати о ней, пока близнецы наслаждались беспробудным сном я сражался за их материальное благосостояние как лев. И справился с этим весьма успешно, ведь моим учителем был Хакон Легенда, а уж этот старик мог бы и душу у дьявола выторговать.
В общем все были довольны, осталось лишь договориться с муками совести, потому что Кёльн являлся лишь первой остановкой в странствии бедных мореходов с Севера. Их достаток должен вырасти милостью монастыря города Коблец, но будут ли так щедры монахи?
Глава 45
Торопиться не было нужды. Но и задерживаться не стоило, иначе на подмогу горожанам и священнослужителям может выступить целая армия неравнодушных владетелей этих земель. После столь наглого вторжения в размеренную жизнь франкского города, вся округа уже стояла на ушах.
Для выхода из Кёльна пришлось снимать мачту, чтобы преодолеть мост. В дальнейшем на нашем пути это случалось не раз. В один из которых, разбушевавшиеся франки пытались осыпать драккары булыжниками, но залп из стрел, а затем и копий решил проблему хулиганов.
С попутным ветром весь путь до Кобленца занял не более, чем половину дня. Красавец монастырь стоял на живописном речном острове, клином разделяющим поток Рейна на основное русло и приток Мозель. Помимо храма в пешей доступности располагалась внушительная крепость, а поля за ней дробились мозаикой сельских угодий.
Стены, огораживающие базилику, в неприступности могли поспорить с крепостными. Взять нахрапом их будет непросто. Но когда нас пугали сложности? Хорошо хоть, что рва нет.
Солнечный диск только начал клониться к горизонту, когда экипаж четырех драккаров вольготно встал у высоких ворот монастыря. Крепость, что лежала на отдаленном холме, мы просто проигнорировали, как и ветхие халупы крестьян. Если за ее каменными укреплениями если и было богатство, то оно не шло ни в какое сравнение с монастырским, а про смердов и говорить нечего. Потому что сбережения простых людей рано или поздно попадали в церковь. И этот факт был крайне выгоден для сребролюбивых скандинавов.