Несчастным конюхам наконец удалось унять дрожь в руках и закрепить запряжку, но тут они увидели меня и застыли. Лики ужаса отразились в их глазах, рты искривились в беззвучном стоне. Один монашек попытался сорвать с шеи небольшой серебряный крест, наверное, этим хотел купить себе жизнь, но сидящий рядом аббат ударил его по рукам и смиренно стал дожидаться своей участи.
Кони перебирали копытами на месте, но после шлепка плоской стороной меча по крупу, дернули повозку вперед. Обескураженные конюхи как истуканы смотрели на меч и не могли двинуться с места. Пришлось поместить его в ножны и показать рукой вслед отдаляющейся телеги. На второй раз до них дошло, и сверкая пятками, они ломанулись за ней.
Вздохнув, я полез обратно через лаз к своему посту. Аккуратно, приставляя ноги на свои же следы, чтобы в случае чего, меня не заподозрили. К счастью, никто за время моего отсутствия не покинул стен монастыря, и весь внутренний двор так и остался пустующим. Отряхнувшись у ворот, я присел на брошенный посреди таран и принялся править меч.
На душе было прекрасно! Даже не смотря на литры крови, впитанные землей вокруг, мертвые и умирающие тела, поруганные реликвии и святилища. Есть то, на что повлиять я не могу, а что мог, то сделал. Я не пытался замолить грехи, когда отпустил тех франков: религиозностью и в прошлой жизни не обладал, но спасенная жизнь, никогда не бывает одна. Спасая кого-то, спасаешь и себя. Так хоть немного получилось унять грызущего совесть червя. Конечно, можно поспорить с тем, а спас ли я монахов? Скорее просто проигнорировал, но так даже лучше, ведь я не убил их, не сообщил о них другим, даже по карманам шарить не стал.
Тем временем стали возвращаться довольные работники ножа и топора, с церковными реликвиями в руках. Вивиль, облаченный рясу главного настоятеля, (к слову, ему она была явно к лицу, в отличие от крикливого первовладельца) через весь двор прокричал мне:
— Парень! Все, можешь бежать в христово святилище, тебе и твоим братьям по доле с общей добычи! Мы близнецов в телегу положили! Спят!
— Добро! — на бегу ответил я.
Все налаживается. Главное делать добрые дела! Сделал, и на тебе подарок судьбы. И жить хорошо и жизнь хороша!
А дальше? А дальше осада одного из богатейших городов франкских земель — Трира!
Глава 46
Но не всем планам суждено сбыться.
Трир встретил нас высоченными стенами, за которыми алели черепицей сотни уютных домов. С высоты холма просматривались многочисленные церкви и огромный амфитеатр, просторные форумы, высокие дворцы и общественные термы, а у восточной стены лежал грандиозный ипподром. Улицы нарезали весь город на ровные секции, издали он походил на извилистый лабиринт, попасть в который можно было с каждой из четырех сторон. Но есть одно «но»…
Западные ворота. Ярл Гудфрид назвал их Порта Инклита, к ним вел мост, пересекающий всю ширину полноводного Рейна. Площадка перед въездом не отличалась большим размахом и вести осаду из нее было проблематично.
Порта Медиа или Средние Ворота высились на Южной стороне. Перед их сводами располагалось обширное кладбище. Дорога от этих врат вела к еще одному крупному городу — Мец, который мы пропустили на своем пути.
С Востока зайти в Трир можно было через Порта Альба. В отличии от остальных ворот города, они не отличались недосягаемостью, однако из-за того, что врата вели в амфитеатр, въезд в них был гораздо уже прочих.
Но более остальных нас поразили Северные Ворота — Порта Нигра! Эти великие врата скалились десятками бойниц в направлении врага. Даже просто смотря на них, ощущалось гнетущее давление. Провалы бойниц, будто гнезда ласточек, рассыпались по серому песчанику четырехэтажных крепостных стен. Южные и Северные Ворота выглядели близнецами, но будь я во главе войска, то никогда бы не пошел на штурм Порта Нигра, сделав выбор на любых других въездах в Трир.
И сейчас шесть сотен дерзких захватчиков встали лагерем под стенами несокрушимого средневекового мегаполиса. Было кристально ясно, что без огромных потерь Трир взять не удастся — за время наших похождений, его жители успели подготовиться к длительной осаде и гарнизон города мог дать серьезный отпор.
Однако конунг Сигфрид, если и расстроился, то не сильно, потому что в первую очередь Трир был просто местом встречи, где члены руководящего состава могли поделиться успехами и обговорить дальнейший план действий. А успехи были у каждого из вождей, и их драккары едва ли не касались верхушкой бортов кромки воды от добытого добра.