— Скажу прямо. Ты обуза для нас.
Я не мог найти, что ему возразить. Слова застряли в горле.
— Было бы лучше, если бы ты покончил со всем сам, но, если не можешь, я сделаю это за тебя, — Гери поднялся, заслоняя собой свет масляной лампады. Меч бесшумно скользнул из ножен и обжёг мою шею холодом узорной стали.
— Валькирии уже забрали твою руку. Значит Один рад приветствовать тебя в своих чертогах и без оружия в руке. Коли жить и бороться за свою жизнь ты не хочешь, то дай мне свои последние слова, и я передам всего тебя в руки крылатых дев! — в этот момент я видел перед собой не брата, а самого Одина. И образ Всеотца мне показался столь знаком, будто я уже встречался с ним прежде. Словно Фемида, беспринципно свершая свой суд, Гери терпеливо возвышался надо мной с клинком в руках.
И тогда во мне что-то щёлкнуло. Как будто сорвало платину и миллионы кубометров воды низринулись вниз, разрушая пересушенное плато и создавая новые русла для бесчисленных рек. Впервые меня обуял столь сильный страх. Никогда прежде, ни в этой жизни, ни в прошлой, я не чувствовал, что пропасть так близка. И только в шаге от неё, я осознал:
— Я хочу жить и буду бороться! — слёзы сами собой потекли по щекам. До ушей донёсся сдавленный всхлип. Иссушенная грудь заходила ходуном, сдерживая собственные рыдания.
— Рад это слышать, завтра ждём тебя на тренировке, — фигура брата покинула каменный дом, вернув в него свет, который разгорелся ярче прежнего.
До тренировки я скорее дополз, чем дошёл. Но так начался мой долгий и тяжёлый период реабилитации и овладевания левой рукой.
Со временем дышать стало легче; бег на дальние дистанции отлично укреплял здоровье. Вот только перед забегом или отработкой ударов приходилось приматывать правую руку к туловищу, чтобы она не мешалась. Иногда у меня вообще возникало желание её отрезать, но однажды, после того как я отцепил с неё ремень, внезапно почувствовал, как по застоявшимся сосудам расходится покалывание от притока крови.
Сначала я этому не поверил, но потихоньку к руке начали возвращаться чувства! Боль, прежде всего, но даже этому я был безумно рад.
Жестокие слова брата окатили меня ледяной водой, заставив мыслить и воспринимать всё иначе. В глубине души я надеялся, что он бы не стал убивать меня, и это был всего лишь психологический ход, который всё равно поселил во мне небольшой комочек липкого беспокойства. Но, так или иначе, я был благодарен Гери, что он достал меня из этого болота апатии.
С тех пор я старался изо всех сил и заставлял своевольную левую руку проходить уроки послушания. С каждым днём моторика становилась более скоординированной, а движения точны. Конечно, мне уже никогда не стать великим дуэлянтом, даже уровня прежнего себя навряд ли достичь. Но трудиться менее упорно от этого факта я не намерен.
Больше всего мне не хватало лука, и, чтобы хоть как-то доказать себе, что я способен обойтись без него, начал упражняться с пращой и в метании ножей. Первые месяцы смотреть без слёз на мои потуги было сложно, но после сотен попыток, дверь к сложному навыку гостеприимно приоткрылась.
Моему счастью не было предела, когда весной к правой руке потихоньку начала возвращаться подвижность. Нет, кисть по-прежнему оставалась без движений, но теперь я мог немного поднимать руку и сгибать её в локте. Немного модернизировав щит, я добавил к нему несколько ремней. Это позволило зафиксировать его на руке и приемлемо блокировать удары. Значит настало время спаррингов!
Спустя год после ранения я впервые встал напротив настоящего оппонента, а не деревянной балды. В короткие промежутки боя, чувство неполноценности исчезало. И пусть любой дренг мог выбить из меня весь дух, втаптывая остатки моего самолюбия ниже плинтуса, но я не отчаивался. Ведь это только начало, и владение левой рукой координально отличалось от привычного мне, открывая новые и неожиданные перспективы.
Взять того же Фреки, который является левшой с рождения. Зачастую его противник имеет противоположную ведущую руку, и не знает с какого бока подступить к ловкому близнецу. А вот Фреки знает, как действовать против правшей, потому что их среди воинов превалирующее большинство. Поэтому к кому как не к брату обратиться за советом.
— Ну вот смотри, оружие твоего врага будет почти всегда напротив твоего, так? Да! Вспомни, как обычно ты наносишь удар? Ага, справа налево. А как ты будешь сейчас его принимать, если щит у тебя на правой руке? Повернуться всем корпусом? Да уж, сильно тебя топором приложило… времени тебе не хватит! Увернуться говоришь, ну отличный способ, конечно, а твоему товарищу по строю тоже рука не нужна, да? Меч врага же её к хренам отсечёт! Зато ты целый, согласен, мы же в строю просто так стоим, чтоб теплее было! Да понял я, понял! Ладно, объясню… и ничего мне угрожать!