– Где я? Кто вы? Почему я жива? – посыпались на нас вопросы. Её взгляд остановился на горничных. – Падшие ангелы. Вас прислал Баракиэль-кун?
Каким-то непонятным образом я оказался вытолкнут вперёд, а девушки собрались у меня за спиной, предоставив мне вести все переговоры. Это нечестно! Так мне приходится смотреть ей в глаза, хотя эта грудь ничем не уступает сиськам Акено!
– Добрый день, Химеджима-сан! Я друг Акено-чан, меня зовут Хёдо Иссей, но вы зовите меня просто Исе.
– У-фу-фу, Исе-кун! Ты тоже зови меня Шури-чан! – её улыбка была очень милой и приветливой, но я знаком с Акено, поэтому не должен терять бдительности.
– Сейчас у нас с Акено-чан произошла серьёзная размолвка, к тому же она не разговаривает с отцом, поэтому я не придумал ничего лучше, чем вернуть вас к жизни! Только так я смогу наладить отношения и помочь вашей семье.
– Вот как? Исе-кун, ты придумал очень необычный способ добиться желаемого. Очень невозможно-необычный! Мне нравится, что парень Акено-чи настолько решителен!
– Теперь я ей не парень, – опустил глаза я. – Шури-сан, я предлагаю перебраться ко мне домой, оставаться тут опасно.
– Ара-ара, молодому парню приглашать замужнюю женщину к себе домой – это очень дерзко!
– Вы были мертвы, Шури-сан, так что технически…
И ты, Элша?
– У-фу-фу, действительно! Срок наших клятв был лишь до смерти! Так ты, негодник, зовёшь домой незамужнюю!
– Мои родители будут просто счастливы, – проворчал я, призвал магию и перенёс всю компанию к себе в гостиную.
***
Шури-сан внимательно выслушала мой рассказ. Я не сильно вдавался в подробности личных отношений с её дочерью (хотя та едва тянула ей на младшую сестру), рассказал о прошлом Акено-чан, о клане Химеджима, благодаря которому Акено была бы мертва, не подоспей вовремя Риас. О том, что дочка винит в смерти только Баракиэля и ненавидит свою ангельскую природу. Рассказал о несбывшемся будущем, о своих планах и об событиях, что привели к её воскрешению.
– У-фу-фу, – хихикнула Шури-сан, – то есть, для того, чтобы завоевать сердце Акено-чан, ты прокрался в замок, кишащий вампирами, поразил злодея и победил сильнейшего дракона в мире?
– Кром Круах отпустил нас! Он мог бы спокойно убить обоих!
– Ты говоришь, что твоя Гремори-чан очень сильна и обладает силой Разрушения?
– Да! Риас великолепна!
– А её подруга, как её, Ситри-чан, она очень умная?
– Да! Я не знаю никого умнее Соны-кайчо!
– И если они сыграют в шахматы, кто победит?
– Обычно побеждает Сона-кайчо. Но Риас-чан тоже очень умная! Хотел бы я когда-то стать таким же умным, как она!
– Но о какой победе может быть речь, если Риас может её уничтожить своей магией?
Я смутился. Если глянуть с такой стороны, то выходит, что я действительно победил дракона?
– Ты действительно победил дракона! – прочла мои мысли Шури-сан. – И всё это ради моей Акено-чан! У-фу-фу, так недолго и влюбиться. И теперь, когда я не замужем…
Шури-сан была настоящей красоткой! Но перед глазами внезапно предстала хмурая фигура Баракиэля, с молниями, потрескивающими вокруг его кулаков. Я сглотнул.
– У-фу-фу, не стоит так пугаться! Я всё ещё люблю Баракиэль-куна! Но ты мне понравился, так что я помогу вам с Акено-чан!
– Отлично! Я могу нас перенести в горы, в поместье Гремори, где они сейчас тренируются! – предложил я.
– Не стоит, Исе-кун. Ей предстоит серьёзное сражение и нужна сосредоточенность. А новости такого масштаба, хорошие или плохие, сильно помешают.
Я обдумал слова Шури-сан и, как бы мне ни хотелось броситься к Акено-чан немедленно, вынужден был признать её правоту.
– К тому же это касается не только судьбы Риас, но и Акено-чан лично.
– Лично? Что вы имеете в виду, Шури-сан?
– Я же говорила назвать меня Шури-чан, дорогой. Как ты думаешь, если этот Фенекс женится на Риас-сан, оставит ли он в покое мою Акено? Или эту кошачью девочку? Или даже того вампира в платье?
Райзер, ты решил наложить свои лапы не только на Риас, но и на Акено с Конеко? Даже на Гья-суке? Ублюдок! Я обязательно набью твою куриную морду!
– Скажите, Шури-сан, а вы…
– Шури-чан! И давай на «ты»! Ты же не считаешь меня старой?
Вокруг неё сгустилась очень опасная аура, напоминающая об Акено-чан, когда та переходит в режим садиста. Для полноты сходства не хватало только, чтобы она лизнула пальцы, как это обычно делает Акено-чан.
И конечно же, она тут же лизнула пальцы!
– Шури… чан, может мне позвонить Азазель-сенсею, чтобы он позвал вашего мужа?
– Нет! – отрезала мико. – Баракиэль-кун наказан! И пока что мне нужно обдумать его кару.
Конечно же, Химеджима Шури осталась в нашем доме. И, к моему ужасу, нашла общий язык с папой и мамой.
***
С каждым днём, как приближалось окончание тренировки Оккультного Клуба, моё нетерпение росло. Я выкладывался на полную, пытался преодолеть все лимиты, быть готовым к чему угодно. Мил-тан узнал об магическом пульте Рейтинговых Игр (я виню в этом вас, Азазель-сенсей!), и наши тренировки перенеслись в искусственное измерение.
Я не знаю, было ли это изначальным дизайном, или модификацией Азазеля, но создание нового мира могло производиться вдвоём – один человек (или дракон, или девочка-волшебница!) обеспечивал пульт магией, а второй полностью задавал параметры измерения. Почему-то мне не приходило в голову, что висящие в воздухе острова, соединённые переходами, на которых происходила игра с ублюдком Астаротом, обозначают управление гравитацией. То устройство, что стояло у меня дома, имело эту и функцию. Мил-тан-сенсей сообразил это быстро, очень быстро, поэтому я получил индивидуальный курс тренировок в адском месте, где даже просто устоять на ногах могли лишь я, сам Мил-тан и Элша-чан. Впору было отступить, испытывая жалость к себе, сокрушаться из-за невыносимых мучений. Но мир с повышенной силой тяжестью делал самое главное – он помимо силы (которая, пусть и была важна, но не была главной), тренировал выносливость, а именно её всегда не хватало владельцам Священных Механизмов. Ведь если друзья провалятся, если у них не получится, между Райзером и Риас останусь лишь я.
Они проиграли. Я заметил это сразу, когда вновь увидел членов Оккультного Клуба. Конеко-чан была более отстранённой, чем даже обычно. Весёлый беззаботный характер Акено-чан исчез, она ходила хмурой и мрачной. Киба постоянно играл желваками и больше не улыбался мило здоровающимся с ним девушкам. А Риас… глаза Риас были пусты, в них не было того блеска, той жизни, которая обычно просто хлестала через край.
У меня было два варианта. Понадеяться на Сайраорга, на слова, что он не допустит принуждения кузины к замужеству, либо же вновь взять ситуацию в свои руки. И, невзирая на то, что теперь за мной не стоял никто, пришло время проверить, стоили ли того все те мучения, те невыносимые тренировки, вся та боль и травмы? Но, для начала, мне нужно было кое-что узнать.
Я выступил из-за дерева, сложив на груди руки.
– Рассказывай!
– Чего тебе, Хёдо? – едва удостоил меня взглядом Киба.
– Ты знаешь, что мне нужно!
– Мы старались, мы превзошли самих себя. Твоё предупреждение о Слезах Феникса оказалось кстати, Акено была настороже и не дала Юбеллуне восстановиться. Мы прошли сквозь них, словно пламя сквозь снег, убрали каждую фигуру, не потеряв никого. Но потом вышел Фенекс, и мы ничего не смогли сделать. Мы проиграли.
– Самое главное: помолвка – послезавтра? В Преисподней?
– Откуда ты… Ах, да, понятно. Знаешь, Хёдо, иногда мне хочется поверить, что твоя сказка о будущем – это взаправду. Но мы знаем, что ты связан с Падшими, так что есть объяснения проще и правдоподобней.
– Да, теперь я связан с Падшими, – не стал отрицать я. – Но это не имеет значения.
– Ты прав. Прощай, Хёдо.
– Нет, Юто, до скорой встречи!
***
Этим вечером, после тренировки, я сидел в компании восхитительных блондинок и мялся в нерешительности, словно школьник, в первый раз покупающий хентай-мангу. Я посоветовался с Шури-чан, и мы решили, что её явление перед дочерью именно сейчас будет неуместным, так что оно состоится через пару дней. А пока лично мне следовало приготовить Райзеру хороший свадебный подарок. Я знал рецепт победы, знал слабые и сильные стороны Фенекса, уязвимые черты его характера. Но глупо было надеяться лишь на старую импровизацию, нужно учитывать вариант неудачи. Поэтому у меня сейчас было дело к Ассии, но чувствовал себя я последним подлецом.