– Ты сказал, что я милая… – вновь прошептала она.
– Очень милая! И красивая! И умная! У тебя прекрасная фигура и великолепные сиськи!
На щеках девушки играл румянец, а лицо приняло мечтательное выражение. Внезапно всё переменилось. Россвайс сложила бумаги в стопку, с решительным видом подошла к урне и выбросила их туда. На полу возник белый круг, покрытый странными северными рунами, и в нём возник туристический чемодан на колёсиках.
– Я готова! – сказала она, взявшись за ручку.
Мы сделали пару шагов к ней, и я послышал тихое бормотание:
– Они говорили, что у меня никогда не будет парня…
– А как же Один? – недоверчиво спросила Рейвел-чан.
– Эта отрыжка Тангриснира? Это дерьмо Хильдсвини? Да наплевать! – преувеличенно бодро воскликнула Россвайс.
– Серьёзно? – удивилась Рейвел. – Тебя не волнует, что подумает главный из богов Асгарда?
Деловое выражение на прекрасном лице холодной северной красотки окончательно пропало. Она всхлипнула и по её щекам покатились слёзы.
– Он говорил, что у меня никогда не будет пааааарня! Он говорил, что я всегда останусь дееееевственницей! Он говорил, что если бы моя девственность защищала от Рагнарёка, мир был бы в безопасности вечно!
Как человек, пообещавший стать её парнем, я не имел выбора. Пусть и плачущие женщины – это всегда страшно, ведь неизвестно, как у неё изменится настроение, и не огребу ли я, но утешить милашку был должен. Так мы простояли добрых десять минут, пока Россвайс-чан не успокоилась (и пока моё плечо не стало по-настоящему мокрым). Наконец, когда рыдания стихли, я подхватил её чемодан и выскочил, от греха подальше, на улицу.
Девушки почему-то за мной не спешили. Я приблизился к двери и приложил ухо.
– … что у него уже четырнадцать влюблённых дурёх?
Это она о Райзере? А почему четырнадцать? Полная свита была из пятнадцати фигур. Я, на всякий случай пересчитал по пальцам. А, точно, Рейвел-чан же вышла из свиты брата!
– Он сказал, что Мидгардсормр начнёт делать утреннюю зарядку раньше, чем меня пригласят на свидание! – изливала свои горести Россвайс, и это было как-то невпопад.
– Не смей думать, что удастся пролезть передо мной! – неожиданно зло прошипела Рейвел.
Что за ерунду она говорит? Пусть деловые качества Россвайс выше всяких похвал, но Рейвел – мой драгоценный менеджер и я не собирался разрывать наш контракт!
– Рейвел-чан, – просунул я голову в дверь, – чего вы так долго?
Обе девушки стояли, и поглядывали в потолок с самым невинным видом. Рейвел-чан, клянусь, даже что-то насвистывала. Да что за ерунда? Сколько можно возиться?
– Не беспокойся, Иссей, мы уже почти закончили! – успокоила меня Рейвел. – Девушкам просто нужно было поговорить!
Не знаю, о чём здесь разговаривать? Я вздохнул и зашагал к ближайшей подворотне, откуда мы без каких-либо происшествий вернулись в Японию. И даже успели к завтраку.
***
– Если увидит Председатель – мне конец! – заявил Саджи.
– Мы не делаем ничего плохого! – напомнил Мотохама.
– Быть спортивным болельщиком не запрещено школьными правилами! – сказал Мацуда.
– Если ты продолжишь сдерживать себя и закрываться от прелестей этого мира, то ты никогда не достигнешь мечты! – с видом премудрого сенсея сказал я.
В данный момент мы лежали на траве и наблюдали за тренировкой теннисного клуба. Девчонки в очень коротких юбочках задорно прыгали по корту, а вместе с ними подпрыгивали и их мячи, причём я не говорю о теннисных. Кто-то может сказать, что под юбками были шортики, а значит это не считается, но позвольте лишь рассмеяться над этими наивными идиотами! Шортики – это очень круто. Шортики – ничуть не хуже трусиков! Если кто-то спросит, что лучше, шортики или трусики, то у настоящего мужчины не остаётся выбора, как сказать, что победителя нет! Это всё равно, что спросить, какие лучше сиськи, правые или левые. Да чего уж говорить, Ирина-чан носит шортики прямо под юбкой школьной формы!
– Всё равно не понимаю, каким образом наблюдение за девчонками мне поможет завоевать Председателя, – не унимался Саджи.
– Никак! – хором ответили Мацуда и Мотохама.
– Не слушай этих идиотов! – возразил я. – Девушки любят крутых парней, открытых своим желаниям!
– Ты думаешь?
– Я знаю!
В этот момент нас заметили теннисистки.
– Это Извращённое Трио! Эти животные на нас смотрят!
– Дикий зверь Хёдо! От его взглядов моя одежда становится грязной!
– Если бы вместо них был Киба-кун!
– Киба-кун, спаси нас от этих животных!
– Я чувствую себя словно безвозвратно потеряла кое-что важное!
– Киба-кун, спаси нас!
– Что с ними делает член Студсовета?
Простите, что я не ваш драгоценный Киба!
– Иссей, а ты уверен, что это сработает? По-моему, они тебя ненавидят! – спросил Саджи.
– Девчонки любят крутых парней! – возразил я. – Вот посмотри на этих двух ссыкливых идиотов: хоть задроты и дрочеры, но у каждого есть девушка, к тому же милашка!
– Ты тоже задрот! – заявил Мотохама.
– И дрочер! – поддержал Мацуда.
– Это не я испугался розовой юбочки и отказался становиться ещё круче!
Аргумент был безжалостно метким, поэтому они притихли. Слышались только возмущённые выкрики девчонок, которые выдохлись и повторяли обвинения по второму кругу.
– Но там был Мил-тан! – наконец, выдавил Мацуда. – И платья девочек-волшебниц!
– И что? Мил-тан – самый добрый, самый невинный человек, которого я встречал в жизни! Он – прекрасная дева, заточённая в ужасающем теле объевшегося стероидами киборга-убийцы. Он настолько невинен, что единороги рыдают при его виде от зависти, и настолько силён, что может надрать жопу даже дракону! Он надирал жопу дракону! И делал это регулярно!
– Ты говоришь о живом человеке? – переспросил Саджи и покосился на моих друзей. – Драконов же не существует!
– Саджи, оставь, они в курсе потустороннего. Ассия-чан исцеляла их травмы.
Мацуда и Мотохама кивнули.
– А какому дракону он надрал задницу? – уточнил Саджи.
Мои горе-дружбаны неприлично заржали.
– Ему.
– Мне. И Элше-чан. И Бубтаро.
Саджи, который удерживал барьер во время сражения с Кокабиэлем, поэтому видел почти всё, цокнул языком и уважительно махнул головой.
– Если бы эти идиоты не свалили, они бы стали крутыми, изучили магию, и каждый день смогли бы наблюдать за кучей полуголых девчонок! С полностью голыми сиськами! Как это делаем Киба, Гаспер, и я! А они всего лишь зассали носить платьице и испугались капельки боли.
Друзья не могли вынести этих издевательств, и разразились криками, такими громкими, что даже теннисный матч был временно остановлен.
– Там было много боли!
– Очень много!
– Было очень трудно!
– И ты не говорил о сиськах!
Их заинтересовали сиськи! Ещё бы, кого бы такое не заинтересовало? Все любят сиськи, даже те, кто говорит, что их не любит.
– Ну, если захотите вернуться, то вы знаете, перед кем нужно унижаться и ползать по земле, умоляя принять назад!
Мацуда и Мотохама переглянулись, и тут же перевернулись, оттопырив задницы в поклоне предо мной.
– О великий Извращённый Император Драконов!
– Возьми нас назад!
У меня задёргался глаз. Почему-то прекрасное прозвище из их уст абсолютно не радовало.
– Идиоты! Вы должны просить прощения у Мил-тан-сенсея! И молиться всем ками и богам, чтобы его чистое сердце не затаило на вас обиды.
– Идиот, не мог сразу сказать? – они тут же переменили свою песню и вновь надулись.
Саджи немного поколебался, но, наконец, родил просьбу.
– А можно и мне прийти?
– А тебе для чего? – удивились друзья.
– Я хочу стать сильным, чтобы завоевать сердце Председателя, заделать ей ребёнка, а потом жениться!