-Безумный? – задала вопрос в агонии
-Да… Он сводит с ума мужчин. Сводит с ума меня - и у меня адски пылают щеки. Зачем он все это говорит, зачем играет со мной так жестоко и так изысканно? Властно привлек меня к себе, шлёпая мокрые складки. Это было так необузданно дико, так по-мужски, что меня всю пронизало током. Я уже лечу в пропасть. Он сводит меня с ума каждым своим словом. Все тело ломит от невыносимого жара. И нет в этом во всем ничего романтического, ничего воздушно красивого. Меня окатывает какой-то первобытно-примитивной дрожью. Я горю. Каждый миллиметр моего тела обожжен его взглядом и словами.
-Меня шатает и ведет от тебя, - наклоняется к моему лицу, осматривая всю, сжирая голодным взглядом мои губы, скулы, мои глаза, волосы, а по моим венам пульсирует расплавленная ртуть. Костя отравляет меня неведомым ядом. Резко подался вперед и накрыл мои губы своими губами. Жадно, требовательно. Горячо, властно с напором грубым и в то же время искусно соблазнительным. Ненасытно выдохнул мне в рот, терзая мои губы, проникая языком глубже, толкаясь в мой язык, сплетаясь с ним, сцепляясь и лаская, подхватывая мою голову за затылок обеими руками, не давая оторваться от себя. И он отбирает у меня сейчас все. Контроль, попытки вырваться, шансы на спасения и… право решить хочу ли я этого. Потому что хочу. Потому что нет, и не было в моей жизни ничего подобного никогда. И каждое движение его языка подписывает мне приговор, мне настолько нравится, что стону ему в губы. Прижал к себе сильно, требовательно, так чтоб низом живота ощутила твердость его эрекции. Почему меня так сильно влечет к нему? Утягивает в самый ад, туда где я захлебнусь в собственном грехе, туда, где забуду саму себя и превращусь в жалкое существо, готовое на все ради его ласк… Отскочил от меня, приказывая:
-На колени, дикарочка моя! – тут же покорилась, чувствуя, как бесстыдно теку между ног. Тыкается в мои губы головкой и тут же вбивает член мне в рот и кричит, и от этого крика по всему телу проходит адская судорога, она колет клитор, требовательно воя о разрядке, которой он мне не дал, и я невольно верчу бедрами, а горло разрывает от первых толчков. Безжалостно сильных.
-Прелестный ротик.. Как же я скучал по нему.. – провел подушечкой большого пальца по моей щеке. Смотрим друг другу в глаза, от чего меня штырит, как наркоманку.
-Встань на корточки! – раздается приказ, и я выполняю. Засовывает во влагалище сразу три пальца, сильно растирает клитор, врываясь по-хозяйски. Из горла вырывается крик. Вдалбливаясь в мой рот, осатанело таранит меня пальцами, и уже в следующую секунду вынимает их, чтобы растирать влагу по складкам, по уже пульсирующему твердому бугорку между ними. И меня выгибает, я закатываю глаза, и все тело простреливает адским оргазмом, настолько сильным, что на какие-то мгновения выбивает из сознания, а растянутые стенки лона начинают сильно сокращаться вокруг его пальцев. Кончаю с его членом во рту, сотрясаясь всем телом, чувствуя, как напряглись соски, и все тело еще швыряет судорогами. Сглатываю, ощущая гортанью головку его члена, и содрогаюсь снова и снова.
-Мало я тебя трахал. Еще хочешь, я прав? – киваю, как болванчик. Потащил меня к дивану и толкнул вперед, на четвереньки, лицом в подушки и вдирается внутрь. Я кричу. От боли и наслаждения, потому что большой, потому что во мне никогда не было такой мощи, и он задевает головкой матку. Слишком глубоко и сильно. Выгнута так, что все тело растянуто от напряжения. Все быстрее и быстрее набирает темп, разрывая изнутри, натягивая волосы назад, и я судорожно хватаю воздух, когда пальцы впиваются в горло и с силой давят, вызывая разноцветные круги перед глазами, и меня кроет от этого ощущения падения в бездну.
-Думала, что я такой же, как все твои предыдущие, Новикова? – рычит в ухо. Мои глаза закатывались, тело дёргало.
-Нихера подобного! – погрузил палец в мой задний проход, сильно и глубоко, одновременно с членом. Напряглась всем нутром.
-Расслабься. Пока не трону! – снова вонзил палец, и меня ослепило. Забилась как раненная птица, проткнутая иголками в конвульсиях наслаждения. Сжимая и член, и палец сокращающимися мышцами. Извиваясь и сдавливая подушки обеими руками. Слышу, как он сдавливает меня сильнее, впивается одной рукой мне в грудь, а второй все еще таранит меня, продолжая биться о мои ягодицы пахом, пока не замирает, а затем я слышу, как он гортанно хрипит.
-Похотливая дикарочка.. – поднялся и вышел из каюты.
Костя
Я не питаю к девушке каких-либо глубоких чувств. Это просто какая-то одержимая потребность – смотреть на неё, сгорая от жажды прикоснуться. Вдохнуть её – это все физические, низменные потребности. Мои любимые инстинкты. Старался не испытывать это проклятое эстетическое наслаждение, просто глядя в её черты. Эти глаза цвета изумрудов сносят мне крышу. Они умоляют меня трахать и трахать, сатанея. У неё узкая талия, куда меньше длины двух моих ладоней. Глубокая выемка хрупких позвонков, очерченная светлой, почти мерцающей кожей. Вид её обнаженного тела завораживал, манил. Я находился в каком-то забвении. Парализующем. Сковывающем. Её близость творит со мной что-то невероятное, пробуждает ото сна, эти чувства бесят до трясучки в кулаках и пальцах. Её дрожь отдавалась фееричной вибрацией в моих венах, током бежала по телу. Взор падал на её шею и красивую грудь. Я прекрасно помню, как выглядят её острые соски, и каковы они на вкус. Насколько твердо и остро они ощущаются на языке. Совершенные узелки, покрывающиеся мурашками под воздействиями моих касаний. Инстинкты включаются мгновенно, когда обнаженная дикарка тяжело дышала и пыталась вырваться, зажатая между моим телом и диваном. Мой позвоночник простреливал необузданным жаром, кровь вновь и вновь устремлялась в пах, и мне приходилось сдерживать себя. Хочется приковать, пригвоздить, подмять её под себя. Основательно так, чтоб больше не рыпалась, не пыталась сбежать. Насадить её на член, оказаться во влажном и узком лоне. Я хочу, чтобы она содрогалась от неудержимой жажды моей плоти. Хочу, чтобы стонала и своим феерическим голосом умоляла меня трахнуть её, войти в неё, взять её. Этому нет объяснения, но я впервые так сильно нуждаюсь в том, чтобы конкретная женщина извивалась подо мной, словно крошечная колибри, которую я поймал в свой твердый кулак.