— Как насчет того, чтобы подкрепиться клубничным пломбиром? — я не успеваю ничего сказать, а Макс уже направляется к кафе, чтобы купить его.
Мы здесь единственные посетители, и поэтому я выбираю лучшие места, где солнечные лучи касаются моей кожи, и самое ближайшие к плантации клубники.
— Девушка все принесет, когда будет готово, — Макс садится напротив меня и осматривается. — Я кое-что поискал о музеях, и этот — один из самых непонятных, которые я смог найти. Либо этот, либо музей зубных щеток.
— Есть музей зубных щеток? — я морщу нос, думая о том, что может быть представлено на этой выставке. Использованные зубные щетки?
— Да, но когда я увидел, что у них есть клубничное мороженое, это вернуло меня назад, во времена, когда папа водил меня есть мороженое, когда я только начал с ним жить. Это был его способ вывести меня на разговор. И я хотел поделиться с тобой своими чувствами, когда ребенок делает что-то с тем, кто его любит.
Я опускаю глаза и чувствую, как наворачиваются слезы. Но это слезы счастья. Я чувствую себя такой живой, и, наконец, спустя двадцать семь лет, я начинаю понимать себя.
— Я люблю тебя, Макс, — я смотрю вверх и вижу, что он уставился на меня. — Мне потребовалось некоторое время, чтобы позволить себе чувствовать это и понять, что я достойна быть любимой. Но я знаю, что люблю тебя всем своим существом. Я никогда не знала любви раньше. Однажды я думала, что получила ее, но сейчас поняла, что это было просто инструментом для выживания. Ты был рядом со мной и ничего не просил взамен, а, наоборот, подарил мне так много себя.
— Снежинка, — шепчет он, сводя вместе брови.
— Мне потребовалось много времени. Но теперь я знаю, что достойна любви, и я люблю тебя, Макс
Он молчит пугающе долго.
— Это все, что я когда-либо хотел услышать, — говорит он.
— Что я люблю тебя?
Он качает головой.
— Нет, Снежинка. Услышать, что ты этого достойна.
Я вглядываюсь в его жаждущие, любящие глаза и ломаюсь.
Мороженое-пломбир было самым вкусным из всех, что я когда-либо ела. Не потому, что оно было сладким и липким. Не потому, что там было изобилие клубники и клубничного соуса. А потому, что я разделила его с мужчиной, которого люблю.
Мы едем домой, отказавшись от ужина в каком-то ресторане, решив заказать еду на вынос. Мой мобильный телефон звонит, и я достаю его из сумки.
— Девочка, ты сидишь? — говорит Шейн, прежде чем я успеваю поздороваться.
— Мы с Максом едем домой, так что да, мэм, я сижу.
— Поставь меня на громкую связь, я хочу сказать кое-что вам обоим.
— Подожди, — говорю я и поворачиваюсь к Максу. — Шейн хочет, чтобы я поставила ее на громкую связь, она хочет что-то сказать нам обоим, — Макс согласно кивает. — Ты на громкой связи, Шейн, — говорю я, держа телефон между собой и Максом.
— Помнишь ту поездку в Диснейленд, что ты подарила нам с Лиамом на Рождество?
— Да, — отвечаю я.
— Ты знаешь, что мы с Лиамом провели там лучшее. Время. В СВОЕЙ ЖИЗНИ? — кричит она.
— Да, знаю. Ты присылала мне фотки с той поездки. И даже ту, где ты пыталась облапать Принца Чарминга.
Макс смеется, как и я.
— Да, черт возьми, малышка. Тот парень был Х.О.Р.О.Ш.
— Я прямо здесь, знаешь ли, — я слышу, как ворчит Лиам на заднем плане.
— Тише ты, — игриво говорит она Лиаму. — В любом случае, ты знаешь, что там у нас с Лиамом был сумасшедший обезьяний секс?
Я хлопаю рукой по лбу и качаю головой.
— Да, я помню те сообщения, в которых ты рассказывала, сколько раз вы занимались сексом с Лиамом.
Макс снова смеется.
— Кажется, в один из тех раз получилось.
У меня уходит доля секунды, даже меньше, чтобы понять, о чем она говорит. Неожиданно я начинаю бесконтрольно кричать. Шейн тоже начинает кричать, и Макс съезжает на обочину.
— Боже мой, — говорю я сквозь истерические слезы и крик. — Поздравляю.
— Поздравляю, Шейн. И тебя, Лиам, — говорит Макс, выхватывая телефон прежде, чем я уроню его от волнения.
— Короче. Барбекю, наш дом, следующее воскресенье, — успевает сказать Шейн после того, как перестает кричать. — Ты будешь лучшей тетушкой в мире, Лили.
— Мы придем, — отвечает Макс за нас обоих.
Затем осознание этого бьет по мне. Я буду тетушкой. Не для ребенка моего брата, но для ребенка моей лучшей подруги.